В настоящее время российское пчеловодство практически не защищено от демпинга меда из Китая и других стран, являющихся ведущими его производителями и экспортерами. По неофициальным оценкам доля импортного меда на российском медовом рынке уже составляет 10-20 тыс. т. Что будет с этим рынком после вступления России в ВТО? Интересны мысли по этому поводу, высказанные Лесовиком в его статье “Выборы в сумасшедшем доме во время дефолта”.
Приводим выдержки из этой статьи:
ПРО ВТО
О присоединении России к ВТО так долго дискутировали, столько вокруг него было сломано копий, что в тот момент, когда она оказалась на пороге этой организации, никаких сильных эмоций в публичном пространстве уже нет. За почти два десятка лет наши переговорщики хорошо поработали – хвала Максиму Медведкову, главе российской делегации на переговорах по присоединению к ВТО – и отбили большинство угроз. Например, России разрешено тратить на поддержку сельхозпроизводителей 9 млрд. руб. в год с постепенным снижением этой суммы в 2017-м до 4 млрд руб. в год, при том что реальная нынешняя поддержка не превышает 4,5 млрд руб. По многим товарам предусмотрен длительный переходный период по снижению пошлин. Так, еще семь лет будут действовать старые правила для легковых автомобилей, вертолетов и гражданских самолетов. Восемь дополнительных лет получили производители птицы.
Ярослав Лисоволик, руководитель аналитического департамента Deutsche Bank и известный эксперт по вопросам конкурентоспособности российской экономики, резюмирует, что «относительно большинства российских обязательств есть достаточно длительные переходные периоды и это серьезно смягчит негативные последствия» вступления. На горизонте до трех лет Лисоволик ожидает «приток капитала, который станет ориентироваться на большую инвестиционную привлекательность России». И они могут быть значительными – опыт Китая тому свидетельство. Усиление же конкуренции, по словам Лисоволика, будет растянуто во времени и произойдет за пять-десять лет. Даже текстильщики признали: риски снижены до приемлемого уровня.
Так что слышать сейчас вздохи о смерти российской промышленности по меньшей мере странно – за 18 лет, что ей были даны на подготовку, даже младенцы успели превратиться во взрослых мужчин и женщин. И если за это время – почти вечность с экономической точки зрения — кто-то не сделал свой бизнес конкурентоспособным, значит не очень и хотел. А ведь то, что было истиной в 1993 году, остается таковой и сейчас. Практически все российские отрасли неконкурентоспособны. От строителей до обувщиков, от автомобилестроителей до пасечников – на сегодняшний день в честном поединке (ради которого, собственно, и создавалась ВТО) с зарубежными противниками не выстоит почти никто. На большинстве «полян» бьют, конечно, китайцы, и это вроде не так обидно – ведь они всех бьют. Но наших они бьют как-то очень больно и унизительно.
Взять тех же обувщиков. Несмотря на 15-процентные ввозные пошлины и рубль, ослабевший во время кризиса 2008-2009 годов почти на треть, отечественные обувщики ничего не могут противопоставить фабрикам Гуанчжоу с их отпускной ценой $10-20 за пару (при розничной цене в России $100-200). Единственное, что смог придумать в этой ситуации Российский союз кожевников, – лоббировать дальнейшее повышение пошлин.
А мед? СССР был лидером в экспорте меда в 1970-х. Никаких высоких технологий в этой отрасли нет. Но и мед китайцы умудряются продавать, например, в Германию по 20 руб. за 1 кг (в пересчете с евро) – в пять раз дешевле, чем российские пчеловоды на внутреннем рынке. Кто-то возразит, что китайцы работают практически задаром – хорошо, возьмем тогда канадцев. Пчеловоды провинции Альберта – вряд ли их потребности меньше, чем у наших – продают свой мед оптом на внутреннем рынке по цене, эквивалентной 50 руб. за 1 кг (данные 2009 года). Можно смело утверждать, что такая цена разорит российских пчеловодов, большинство из которых и 100 руб. считают грабительским уровнем.
Это только два примера, но точно такие же истории можно встретить практически в любой другой отрасли. У наших производителей был лишь один эффективный способ, подготовиться к встрече конкурентов – играть на их поле. Например, металлурги, по данным исследования McKinsey 2009 года, добились одного из самых значительных приростов производительности труда, сейчас это уровень 33% производительности на американском рынке, ведь им приходилось конкурировать на внешних рынках. Как раз этим игрокам присоединение к ВТО на руку: оно позволит, по словам Лисоволика, оспорить ограничения, которыми обставлена деятельность российских металлургов и химиков на зарубежных рынках. А таких ограничений около 100.
Но других отраслей, которые могут сказать, что однозначно выигрывают от присоединения к ВТО, нет. Корреспонденты СФ потратили немало времени, чтобы найти успешных российских экспортеров за пределами сырьевых отраслей (см. рейтинг лучших экспортеров в СФ№10 за этот год). Большинство предпринимателей, кажется, и вовсе не верили, что переговоры по ВТО вообще когда-либо завершатся. Благо бог послал им таможню, языковой барьер и большой собственный рынок. Теперь таможня уже не так всесильна, а «собственный» рынок усилиями Медведкова фактически стал общественным, то есть открытым.
Резюме: Российские производители пока защищены от шоковых последствий встречи с западными конкурентами. Но гром грянул. Уже пора креститься.
“Секрет фирмы”, 12-2011
