Пчелиные болезни

Эту тему я сделал продолжением предыдущей, хотя решиться на неё было не просто! Почему?

Подозреваю, что мой подход к теме пчелиных болезней может вызвать особо острую критику со стороны профессионалов. Но деваться некуда.

В этой главе, как вы уже догадались, я не собираюсь давать перечисления всех пчелиных болезней и методов борьбы с ними – за этой информацией можно обратиться к любой книге по промышленному пчеловодству. А если вам покажется мало, возьмите специальную литературу, к примеру, справочник “Болезни и вредители медоносных пчёл” (авторы О.Ф. Гробов, А.М. Смирнов, Е.Т. Попов).

Моя задача значительно проще: обозначить взгляд на данную тему с точки зрения естественного подхода.

Так вот. Живёт у меня на участке собака Чара. Смесь овчарки с какими-то не очень породистыми предками. Большую часть времени проводит она в своей будке, периодически отпрашиваясь на лёгкую прогулку по окрестным полям и лесам.

Искупается в речке, поохотится за мышками, попытается (ради спортивного интереса) догнать зайца. Травку какую-то пожуёт, да и соседские компостные кучи без внимания не оставит. И – на день-другой обратно в будку.

Чем она болела за восемь лет своей жизни? Да ничем. А у меня и в мыслях не было изучать собачьи болезни или делать ей, к примеру, профилактические уколы (кроме как от бешенства – это официальное требование). Более того, когда мы приезжаем в город и выходим погулять с ней на поводке, каждый раз кто-нибудь подходит и говорит: какая у вас хорошая собачка, какая у неё красивая шерсть!

И я не знаю ни одного хозяина деревенской дворняжки, который бы занимался её лечением или профилактикой возможных болезней. Спросите их, почему?

Да и с людьми ситуация такая же. Представим себе нормального, здорового, жизнерадостного человека. Нужно ли ему изучать тома медицинской энциклопедии (если только он не студент мединститута)? Сомневаюсь. У него и без этого всё в порядке.

А если поместить его в какие-нибудь противоестественные условия? Заставить, к примеру, жить в каком-нибудь погребе и питаться одной только вермишелью быстрого приготовления? Уверяю вас, через некоторое время знания болезней ему (или его родственникам) очень даже понадобятся!

К чему я веду, совершенно очевидно.

К тому, что пчёлы, стоящие неизмеримо ближе к природе, чем современный человек, болеть просто не должны! А то, что они всё-таки болеют и гибнут, говорит лишь о том, что мы категорически неправильно с ними обращается!

А если точнее, то болеть-то они могут, но в норме способны прекрасно справиться со всеми своими проблемами, если только человек не препятствует им в этом. И доказательства этому я постоянно встречаю как в заметках пчеловодов-любителей, так и в классической пчеловодческой литературе.

Упомянем такие известные заболевания, как нозематоз и гнилец, с которыми сталкивался ещё в начале 19-го века знаменитый Прокопович, притом, что большая часть пчелиных болезней была зарегистрирована лишь на рубеже 19-20 веков. А современный список ещё длиннее…

Приведу пару цитат, касающихся этих заболеваний из знаменитой энциклопедии Рута:

“До последних лет американские пчеловоды считали нозематоз несерьёзным заболеванием. Они предполагали, что болезнь появляется в результате плохого ухода за пчёлами, и особенно вследствие плохих условий зимовки”.

“Европейский гнилец. Прежде всего, следует сказать, что при правильном уходе за пчёлами болезнь проявляется очень редко. Семьи должны быть сильными с самой весны. Для этого им нужна хорошая зимовка. Например, в северных штатах пчёлы должны иметь обильные запасы мёда и пыльцы, ульи следует хорошо утеплять. Для получения к весне сильных семей в южных районах пчёл нужно хорошо обеспечить кормом”.

А теперь – цитата из газеты “Пчеловодство в Ярославской губернии”, выпуск 40-й, 1910 год.

“Необходимость мероприятий для распространения и улучшения пчеловодства в Ярославской губернии впервые обсуждалась в Ярославском губернском земском собрании в очередной сессии 1899 года по докладу члена ярославского общества сельского хозяйства Д.В. Ушакова, которому и было поручено управою производство обследования пчеловодства в губернии. Результат этого обследования г. Ушаковым был изложен в его очерке “Пчеловодство в Ярославской губернии и основы мероприятий к его развитию”… В губернии насчитывалось 3523 пасеки, заключавших 21152 пчелиные семьи… 98.5 % пчелиных семей зимовало в подпольях и выносило в это время всевозможные злоключения. Гнильцовая болезнь распространена была по всем уездам; случаев гибели пчелиных семей насчитывалось в губернии 6666, из которых 89.8% приходилось на крестьянские пасеки”.

Хочу отметить, что большинство авторов как того времени, так и современных, склоняются к зимовке на улице, как более здоровой и естественной. Ведь известно, что пчёлам зимой страшна сырость, а вовсе не холод. Но для зимовки на улице нужны тёплые, желательно двустенные ульи и хорошие запасы…

Кстати, о кормовых запасах. Обеспечены ли современные пчёлы качественной зимней пищей? Отнюдь!

В современной пчеловодческой практике мёд откачивается в течение всего сезона. А это значит, что те лучшие запасы, которые заготавливаются для зимовки (это так важно, что не грех и повториться!) пчеловод отбирает, а осенью, чтобы пчёлы не ушли в зиму с падевым мёдом или без мёда вообще, закармливает их сахаром. Бывает, что дают пчёлкам сахар и посредине лета, в период затяжных дождей, к примеру, поскольку мёд, собранный семьёй до этого, уже откачан!

Причём речь ведь идёт о самом честном, по современным меркам, пчеловоде. А сколько таких, которые подкармливают пчёлок сахаром в течение всего лета! Полученный подобным способом мёд почти невозможно даже в лаборатории отличить от настоящего, но это уже не Мёд с большой буквы, который мы так любим и ценим! Но доход пчеловоду-коммерсанту приносит исправно.

Но самое интересное заключается в том, что подкормки пчёл сахаром с разнообразными добавками рекомендуется абсолютно всей современной литературой по научному пчеловождению! Одно время даже считалось доказанным, что сахар для пчёл полезнее мёда! Потом спохватились, и сейчас рекомендуют кормить, но не злоупотреблять. Ведь совершенно очевидно, что мёд отличается от сахарного сиропа (патоки), кроме всего прочего, присутствием в нём витаминов и микроэлементов, так необходимых для жизни.

А к чему приводит их отсутствие в рационе? Спросите любого медика! К общему ослаблению организма, снижению иммунитета, утрате резистентности (сопротивляемости) к болезням. И чему мы потом удивляемся?

А тот факт, что пчёлы способны перезимовать на сахаре, говорит лишь об их огромной жизненной силе! О мощном природном здоровье и долготерпении…

По поводу того, что пчеловод не даёт своим подопечным возможности подготовить гнездо к зимовке, загоняет их на низкую рамку, практически ликвидирует воздушную подушку под зимующим клубом, мы уже говорили.

А есть ли обратные, то есть положительные примеры? Да сколько угодно. Изучая опыт пчеловодов-любителей, я постоянно сталкиваюсь с образцами разумного ведения пасечного хозяйства. Когда владельцы дадановского улья в период главного медосбора убирают несколько запечатанных магазинных рамочек в хранилище, а осенью, не перебирая гнезда, возвращают их в магазин для будущей зимовки. Когда ульи утепляют и оставляют на зиму на улице, когда вообще не кормят пчёл сахаром и размножают только роями.

Пасечники, ведущие хозяйство таким образом, действительно не пользуются лекарствами, потому что их пчёлы в них не нуждаются.

Но на реальных промышленных пасеках необходимость получения сиюминутной выгоды диктует свои условия. Посчитайте, сколько можно получить лишнего мёда от ста ульев, скормив пчёлам всего по 10 кг сахара. Правильно, одна тонна. Или 200 тысяч рублей по современным ценам. Удержаться трудно… Хотя можно.

Вот Д.Т. Найчуков мог. В жестоких условиях Тюмени он брал (в среднем за 10 лет) по 78 кг мёда с семьи только за счёт того, что держал сильные семьи и на каждую семью оставлял в улье и на складе по 30-35 кг мёда. И пчёлы возвращали сторицей. Хотя и он скармливал по осени пчёлкам до 10 кг сахара на семью (плюс к запасам мёда!), но это, как мне кажется, просто диктовалось “сверху”, работал-то он в колхозе.

Подробности можно найти в его книге “Опыт получения высоких медосборов в Сибири”, изданной в Тюмени в 1960 году. В ней, кстати, нет ни слова о болезнях.

И, чтобы завершить тему подкормок, дадим слово И.А. Шабаршову, который рассказывает о трудах выдающегося исследователя жизни пчёл Анатолия Степановича Буткевича (1859-1942 гг.). Цитируется по книге “Учёные пчеловоды России”.

“А. С. Буткевич поставил много опытов по весеннему и осеннему кормлению на расплод. Сравнительным путем он доказал, что роль подкормок сильно преувеличена. Если в гнезде большие запасы корма, то стимулирующие подкормки совершенно бесполезны. “Действие спекулятивного кормления при наличии запасов в улье чисто психологическое, – писал он. Рост в семьях сильных с выставки при наличии запасов будет с большим успехом идти нормальным порядком и без спекулятивного кормления”. Значит, нужны обильные запасы корма в гнезде. Одним из первых сказал об этом Анатолий Степанович Буткевич.

Американские пчеловоды также одно время считали, что стимулирующее кормление полезно. Потом от него отказались и пошли по другому пути. Они стали снабжать семьи обильными кормами с осени – полномёдными корпусами. Известный американский пчеловод доктор А. Миллер по этому поводу сказал: “Лучшее время весеннего кормления – это предыдущая осень”. Иначе говоря, нужны большие зимние запасы. Недостаток пищи весной ограничивает способность пчел к размножению. А. С. Буткевич отмечал, что питание недоброкачественным кормом, например свекловичным сахаром, несомненно отрицательно отражается на качестве выхаживаемых пчел, а ведь, как он указывал, важно “не только количество пчелы, но и ее качество” – энергия, работоспособность, долговечность. До А. С. Буткевича в русской пчеловодной литературе никто так много не говорил об отрицательном воздействии на пчел сахарного кормления. Исследования биологов последующих поколений полностью подтвердили эти наблюдения выдающегося практика.

Весенний рост семьи обусловливается ее силой, а она формируется в конце предыдущего лета и зависит от плодовитости матки. Осенние побудительные подкормки, по наблюдению А. С. Буткевича, вызывающие неестественно повышенную яйцекладку во время, когда этот процесс, подчиняясь сезонному ритму, уже начинает затухать, приводят к утомлению матки. За зиму она не успевает восстановить силы, накопить запас питательных веществ, обновить клетки половых желез. “Мы еще раз убеждаемся ,– говорил пчеловод, – как осторожно надо относиться к естественному, природою обусловленному течению пчелиной жизни. Налагая на обыкновенных маток непосильное бремя, мы берем в долг у будущего”. Его опыты показали, что семьи, которым осенью давали стимулирующие подкормки, по сравнению с некормлеными оказывались менее доходными. Сами пчелы отрицательно “ответили” на поставленный перед ними вопрос. Современные пчеловоды также считают, что важнейшее условие максимально возможной яйцекладки маток – содержание семей на обильных кормах в течение всего года. Запасы корма обладают свойством стимулировать работу матки, если они велики, или лимитировать ее, если они недостаточны”.

Но вернёмся к пчелиным болезням.

В общем, основная идея уже понятна: если не попирать законы природы и давать пчёлкам максимальную возможность жить своей жизнью, об их здоровье можно будет не беспокоиться. Мы не устраним болезни совсем, слабые семьи будут болеть и гибнуть, но их будет немного.

Так оно и было лет 200 назад, когда люди знали о существовании пчелиных болезней, но не придавали им значения. И вовсе не экология виновата в том, что ситуация изменилась, а мы – современные люди. И это подтверждается тем, что и сейчас кто-то держит своих пчёл “дедовским методом”, не насилуя их природу и не бегая в магазин за лекарствами.

Этому принципу следую и я на своей пасеке – не лечу пчёл и не провожу никаких профилактик. И мёд от этого становится только лучше – в него не попадают ядовитые вещества, предназначенные для уничтожения болезнетворных микроорганизмов и паразитов и, похоже, абсолютно не исследованные по воздействию на здоровье человека.

Мне, по крайней мере, никаких свидетельств на этот счёт не попадалось, зато попадались данные, что бипин, к примеру, действует негативно не только на клеща Варроа, но и на организм самой пчелы. Это так, к слову.

Что касается самого страшного бича всех пасек – варроатоза, то на этот счёт есть очень интересные размышления. Читаем книгу “500 вопросов и ответов по пчеловодству”, авторы Котова Г.Н., Лысов И.Д., Королев В.П., “Прометей”, 1992.:

“466. Можно ли добиться полного излечения пчелиных семей от варроатоза? Теоретически можно, если все пчеловоды будут добросовестно относиться к проведению лечебных обработок, не нарушая регламента применения лечебных средств. Практически можно добиться снижения зараженности до 2-3%, что дает возможность пчелам давать товарную продукцию”.

Что же получается? Избавиться от клеща полностью невозможно. Какое-то его количество (причём не только варроатозного – есть и другие виды, паразитирующие на пчёлах) всегда находится в улье. Это первое.

Второе: если количество клеща не превышает определённого уровня, семья считается здоровой. Если клещ сильно размножился, семья “заболевает”. Интересно, правда?

Вопрос напрашивается сам собой: что мешает клещу размножиться в любой семье и сгубить её полностью? Ответ: здоровая, сильная пчелиная семья каким-то образом сдерживает развитие клеща, снижая его количество до незначительного уровня. Тогда опять вопрос: почему, имея механизм подавления клеща, пчелиная семья не уничтожит его полностью?

Ответ: клещ очень хитрая и коварная тварь! Он умудряется обмануть добрую и доверчивую пчелу.

Это шутка. А чтобы говорить серьёзно, нам придётся сделать небольшое отступление и продолжить наши рассуждения о разумности природы вообще.

Симбиоз в природе (философское отступление)

Так вот, среди людей, как это можно легко пронаблюдать, существует два крайних подхода, касающихся сосуществования всех живых существ на планете Земля.

Один из них рассматривает жизнь как постоянную борьбу между всеми разнообразными её формами за место под Солнцем, в ходе которой они уничтожают и поедают друг друга. Причём побеждает сильнейший (или наиболее приспособленный) индивид.

Другой подход рассматривает жизнь как огромный симбиоз всех её форм и проявлений. Хищники и их жертвы, паразиты и их носители, травоядные и растения – все играют свою маленькую, но уникальную роль в единой симфонии жизни. Являясь порождением единого Вселенского Разума, они не могут не участвовать в выполнении одной общей для всех задачи.

На эту тему есть масса интересной литературы. И я, хотя и являюсь убеждённым сторонником второй точки зрения, не ставлю своей целью кому-либо её навязывать.

Но мне трудно будет объяснить верующим в борьбу, почему я совершенно спокойно отношусь к клещу и ничуть не обижаюсь на него за то, что он есть. Ведь и у клеща наверняка есть своя функция, имеющая какой-то глобальный смысл. Зачем тогда природе нужно было бы его создавать? Об этом стоит задуматься.

А способ избавления от клеща, как мне представляется, у пчёлок есть. Паразит, как известно, устраивается на загривке у пчелы, и достать его она сама не в состоянии. Но ведь пчёлки постоянно облизывают и чистят друг друга, так у них принято.

Мне представляется, что клещ может служить цели отбраковки слабых, нежизнеспособных пчёл. Он ускоряет их гибель, чтобы предотвратить ещё больший вред, который мог бы быть нанесён пчелиной семье. И пчёлы, “зная” об этом, не избавляют лапками и челюстями не удалить клеща со спины подруги? Я думаю, что удаляют. Но не всегда. Как вам такой вариант?

Но ведь бывает так, что нехороший клещ, беспредельно размножившись, уничтожает всю семью! Ответ на этот вопрос вы уже знаете: в этой семье ослаблены все пчёлы!

По причинам, о которых сказано было уже достаточно…

Кстати сказать, в то время, когда варроатозный клещ начал бесчинствовать на территории России (дата известна точно – 1964 год), бывало так, что погибали целые пасеки. А вернее, почти целые – часть семей всё равно выживала. И некоторые пасеки клещ вообще обходил стороной. Почему?

С одной стороны, это было советское время, когда практически все пчёлы содержались на крупных колхозных или совхозных пасеках согласно требованиям официальной пчеловодческой науки. Южные матки рассылались по стране сотнями тысяч, дадановский улей и соответствующая рамка были приняты за стандарт и выпускались промышленностью, а всякие отклонения не приветствовались.

Но, с другой стороны, ещё живы были пчеловоды старой, дореволюционной школы, делавшие многое по-своему (предпочитавшие, к примеру, среднерусскую породу пчёл). Быть может, именно им и обязаны выжившие пчёлки своей жизнью?

И по сей день на крупных, промышленных пасеках практикуется постоянная, в течение всего года, обработка пчёл профилактическими препаратами от различных болезней. Следует этому принципу и большинство пчеловодов-любителей. При этом особое внимание уделяется борьбе с клещом Варроа как самым опасным паразитом.

Даже наш знакомый, Владимир Дмитрич, который отродясь своих пчёл никакими лекарствами не обрабатывал, профилактику от варроатоза осенью проводит – на всякий случай. Так силён страх перед этим паразитом.

Убеждали делать это и меня. Аргумент простой: не обработаешь осенью пчел бипином (средство от клеща), все погибнут. От этих слов поначалу было, конечно, страшновато, но своих пчёл я так ни разу не обработал. И не собираюсь.

Ведь если я держу своих пчёлок (местной породы, разумеется) естественным способом, то они сами справятся с любым заболеванием. А если какая-то семья и погибнет, то от другой, здоровой, будет устойчивое потомство, и пасека восстановится.

В противном случае, если я помогу пчёлам справиться с тем или иным заболеванием, их потомство может быть лишено механизма защиты от него.

А если учесть, что болезнетворные микроорганизмы легко приспосабливаются к любому препарату, против них направленному, то к чему это ведёт? Притом, что пчёлы уже разучились справляться с болезнью самостоятельно? Всё понятно.

А если добавить к этому обширную практику продажи поддельных (или очень низкого качества) препаратов? Или тот известный факт, что неправильная дозировка лекарства может иметь прямо противоположное действие? Что они вредны и для самих пчёлок?

В результате жизнь пчеловода-промышленника становится очень тяжёлой. Она превращается в ту самую борьбу, о которой я с самого начала и говорил.

Хотите ли вы такой жизни? Не думаю. Вот и становится пасечников всё меньше и меньше…

Не так давно заезжал к нам в гости хороший знакомый, пчеловод из Тульской области. У них с женой 15 лет стажа и более 100 пчелосемей. Редко когда встретишь таких симпатичных, жизнерадостных и трудолюбивых людей! Но жизнь у них – не позавидуешь! С ранней весны и до поздней осени кипит работа на пасеке. Смена маток, подкормки, профилактика болезней, установка вторых корпусов и магазинов, противороевые мероприятия, отводки, многократные ревизии пчелиных гнёзд…

Сергей и Таня (наши Тульские друзья) очень привязаны к пчёлам и вряд ли когда-нибудь бросят пасечное дело, но, наблюдая за их работой и слушая их рассказы, вряд ли решишься завести хотя бы одну пчелиную семью!

Однако мы с вами уже удалились от темы пчелиных болезней, а возвращаться к ней нет уже никакого желания. Потому предлагаю двинуться дальше. Давайте коснёмся слегка истории пчеловодства вообще.

Немного истории

Пчёл люди держали издревле. В наших широтах для этой цели использовались дупла деревьев, борти и колоды, на юге – соломенные сапетки и глиняные сосуды. Как это делалось? Вопрос интересный, но, к моему великому сожалению, не совсем ясный. В литературе сотни раз описано устройство дадановского улья, но нет ни одного детального описания старых методов работы с колодой. Кроме общих слов о том, что соты резали раз в году (осенью), а пчёл частенько закуривали серой.

Если кто встречал подробности, напишите, пожалуйста! Уверен, что всё было не так просто. Старые пасечники наверняка имели свои знания и навыки, передававшиеся из поколения в поколение.

Проблемы, связанные с колодным содержанием пчёл, вполне очевидны. Это быстрое старение сотов в гнездовой части и необходимость из замены, извлечение мёда вместе с сотами, которые могли бы послужить ещё много раз и так далее. Можно себе представить, как непросто было вырезать соты – они ломались, по стенкам колоды тёк мёд, беспокоя пчёл и привлекая воровок.

Направление, в котором шла мысль пасечников, очевидно: придумать такое пчелиное гнездо, в котором языки сотов можно было бы легко извлекать и ставить обратно. Таким образом, сначала появились втулочные ульи, потом рамочные. Но это не решило проблему, пока не был сделан ряд изобретений и открытий. Вот они:

1851 год. Свободное рамочное пространство, Л. Лангстрота. 1857 год. Искусственная вощина, И. Меринг. 1865 год. Медогонка, Д. Грушка.

Таким образом, появилась рамочка с натянутой в ней вощиной. Вощина – это лист воска, на котором выдавлены донышки сотов, то есть, по сути, средостение между ячейками, направленными в противоположные стороны.

У пчёлок есть два ярко выраженных инстинкта строительства сотов: производство “с нуля” и ремонт (восстановление) нарушенных пластов. Следуя второму, они “оттягивают” ячейки, намеченные на восковой пластине, в результате чего образуется аккуратная рамочка, внутри которой заключён сотовый язык.

А поскольку между боковыми брусочками рамочки и стенками улья оставлен зазор 6.5-9.5 мм (открытие Лангстрота!), который пчёлы не заделывают, человек может запросто её вынуть и вставить обратно. Мечта!

Итак, с изобретением рамочного улья пасечник получил следующие возможности:

1. Вставлять в гнездовую часть улья свежую вощину, постепенно удаляя старые, почерневшие соты;

2. Легко извлекать из улья соты с мёдом, откачивать их и качественную сушь (пустые соты) возвращать в улей;

Но, кроме этого, пчеловоды получили возможность совершать любые манипуляции с пчелиными семьями: переставлять рамочки из одного улья в другой, делить семью, делать отводки и многое-многое другое…

Это-то всё и сгубило!

Сейчас есть много людей, ратующих за возвращение к колоде. Я не против. Давайте думать и пробовать. Но для себя я выбираю пока именно рамочный улей, имея в виду УМНЫЙ улей и естественный подход к содержанию пчёл, поскольку не считаю изобретение вощины и рамочки злом. Отнюдь!

А в чём зло?

В злоупотреблении своими возможностями, в пренебрежении жизнями живых существ, которых мы считаем ниже себя, в приоритете наших мелких меркантильных интересов над глобальными, общечеловеческими и планетарными.

В истории уже не раз бывало так, что хорошее изобретение постепенно доводилось до абсурда и со временем начинало работать совсем в другую сторону, нежели предполагалось вначале. И яркой иллюстрацией этой закономерности стала рамочка с вощиной.

Страница 4 из 9123456789

Оставить комментарий

Кликните для смены кода
Адрес Вашей электронной почты опубликован не будет.
Обязательные поля отмечены звездочкой (*).