Пчеловодство выходного дня

Из богатейшей травянистой растительности лесов особенно медоносны дягиль лекарственный и кипрей, по выражению сибирских пчеловодов, — медоносы-силачи, а в лесах северо-запада страны — вереск. Из медоносов полей главный взяток дает гречиха. Издавна славится она как хороший медонос. Возделывают ее почти повсеместно. Особенно велики ее массивы на Украине, в Беларуси, Центральной России, Казахстане. Выращивают ее в Европе и даже в горных областях Северо-Западной Ин­дии. На севере этой страны она до сих пор встречается в диком виде. Сроки цветения обусловлены природно-климатическими условиями зон. В Беларуси, например, цветение начи­нается с конца июня, а заканчивается в зависимости от сро­ков посева в середине августа. При хорошей погоде семьи приносят в день по 5—6 кг меда. В других зонах сбор меда с гречихи совпадает с окончанием медосбора с липы и продолжает его. Цветет гречиха долго, около месяца. Наибольшее нек­таровыделение наблюдается в период массового цветения, который обычно длится более двух недель. Семьи приносят в это время в среднем по 4—5 кг нектара в день. Если гречиха посеяна в несколько сроков, взяток с нее более про­должителен и гарантирован, даже если непогода прервет ра­боту пчел на несколько дней. Не зря пчеловоды говорят: с гречки — без осечки. Наибольшее количество нектара цветки выделяют в ут­ренние часы, поэтому пчелы интенсивнее работают на ней лишь в первой половине дня, переключаясь на полевое разнотравье. Не меньший интерес представляет подсолнечник. Бук­вально безграничны поля этой масличной культуры на Укра­ине, Кубани, в центрально-черноземных районах России, Поволжье, на Урале, в Казахстане. Подсолнечник — один из последних медоносов сезона. Цветет он месяц, почти до конца августа, хорошо нектароносит на богатых черноземах при температуре воздуха 25—30⁰С. Усиливает нектаровыделение достаточная увлаж­ненность почвы и воздуха. Известны 8—10 кг сборы меда в день. Наиболее стабилен взяток — 3—4 к­г. На нечерноземных, менее плодородных почвах некта­ровыделение невысокое. Оно находится в прямой зависимос­ти и от температурного режима. Выведены новые, очень нектароносные и урожайные сорта этой важнейшей масличной культуры. Значение под­солнечника как медоноса и источника пыльцы значительно повышается. Источником главного взятка для большинства рай­онов Средней Азии служит псоралея (ак-курай) — многолет­нее бобовое растение. Наибольшее распространение оно имеет на юге Казахстана и в Узбекистане. Зацветает псоралея в сере­дине мая, а заканчивает цветение в конце июля. Максималь­ное продуцирование нектара бывает в дни с температурой воздуха, близкой к 30⁰С. За период цветения хорошие семьи собирают с этого растения по 7—8 пудов меда. Одновременно с псоралеей цветет верблюжья колюч­ка — один из выдающихся медоносов пустынь и полупус­тынь Средней и Южной Азии. Взяток не сильный и продол­жается 20—25 дней. Оба эти растения, занимая огромнейшие территории, произрастают в разных местностях, и поэтому каждый из них является источником самостоятельного главного взятка. Псоралеей и верблюжьей колючкой очень богата субтропи­ческая растительность Закавказья и многих Латиноамери­канских стран. Медосбор с них дополняет здесь шалфей и вероника седая. В мае в Средней Азии открывается отличный взяток в лесах, раскинувшихся по поймам крупных рек, с зарослей шенгиля — колючего кустарника. Хорошие семьи собирают с него по полпуда и более меда вдень. Цветение шенгиля длит­ся около двух недель. Во второй декаде июня зацветает лугово-степное и гор­ное разнотравье — душица, шалфей, зизифора, донник, си­няк, василек, змееголовник, будяк и другие, дающие устой­чивый и средний по силе медосбор. Важнейший источник главного взятка всех Среднеази­атских республик — хлопчатник, под которым ежегодно за­няты огромнейшие территории. Хлопчатник — древнейшая сельскохозяйственная культура Индии, известная здесь бо­лее 2000 лет назад. Много его в Мексике и Никарагуа. В районах его возделывания отмечается особый интерес к заня­тию пчеловодством. Цветет хлопчатник с конца июня до конца сентября, а в самых южных районах захватывает и значительную часть октября. Наибольшее количество меда с хлопчатника в Средней Азии собирают пчелы в июле и авгус­те, в период массового цветения. Растительность в этом регионе обособилась в местах, где она могла как-то противостоять зною. Одни виды расте­ний распределились по долинам и поймам рек; другие — по оазисам и близ родников и ключей; третьи поднялись высоко в горы, где благодаря близости снегов зной становится безо­пасным; четвертые выработали свойство добывать влагу из глубинных слоев земли, проникая за ней корнями на 10—15 м. Приспособились к этим условиям и медоносные пче­лы. Интенсивно за взятком они летают в более прохладное время дня. В самые знойные часы лёт их заметно снижается. Имеют определенную практическую ценность и источ­ники так называемого падевого взятка. Падевый мед, очень богатый сахарами, микроэлементами, кислотами и фермен­тами, ценится не столько за свои питательные, сколько за вы­сокие лечебные свойства. Особенно много его добывают в Западной Европе, где он пользуется большим спросом. В Гре­ции на падевый мед приходится более половины всей получа­емой от пчел продукции, в Австралии — до 80%. Обильно выделяется падь насекомыми, паразитирую­щими на хвойных деревьях — ели, пихте, сосне, кедре и лис­твенных — дубе, буке, липе. Когда сильно размножаются насекомые – падевыделители (их называют иногда союзницами медоносной пчелы), гектар елового леса может дать до 700 кг пади, соснового — до 500, дубового — до 350—400 кг. По словам НМ. Витвицкого, «медоточивая» тля не раз спаса­ла пчел в годы с жесточайшей засухой. К источникам падевого взятка предприимчивые пче­ловоды специально подвозят пасеки и получают много меда. Они научились его прогнозировать, определять зоны макси­мального распространения производителей пади по перезимовавшим яйцам насекомых-падевыделителей и по колони­ям муравьев (там, где есть муравьи, выделение пади повыша­ется на 50—70%). Весь собранный падевый мед откачивают. Разведчицы отыскали медовые клады. Как только рас­тения начнут выделять нектар и пчелы-разведчицы доложат о найденных ими медовых кладах, семьи переключаются на медосбор. Несмотря на то, что инстинкт накопления кормов нап­равляет всю деятельность семей в одно русло, продуктив­ность их бывает далеко не одинаковой. Объясняется это раз­личием в качестве семей. Те из них, которые сохранили свою силу и работоспособность, соберут меда намного больше тех, которые раздробились в процессе роения. Нероевые семьи на сигналы пчел-разведчиц реагиру­ют остро и за очень короткий срок, буквально за какие-то часы, включают все свои резервы в сбор меда. Роившиеся семьи, помимо того, что они после роения значительно ослабли, а молодые еще не созрели для работы в поле, включаются в медосбор медленнее и позже. Причиной тому недостаточная осведомленность семьи о начавшемся взятке из-за малочисленности пчел-разведчиц, участвую­щих в отыскании источников нектара. Если же в этой семье, кроме того, и матка не успеет спариться с трутнями, то пере­ключение резервов на медосбор еще более затянется. Потеряв несколько первых дней взятка, нередко хорошего, семья, в конце концов, включается в сбор меда. Число пчел, вылетаю­щих за нектаром, теперь уже возрастает с каждым часом. Открытого расплода у этой семьи мало, гнездо отстро­ено. Она поэтому выпускает всех своих пчел, способных к по­лету, на сбор меда. Их число ежедневно пополняется нарожда­ющимися поколениями. Энергия лёта высокая: все пчелы молодые, сильные, еще не принимавшие участия ни в каких работах. Но в ее гнезде недостаточно корма. Старые запасы ма­теринская семья израсходовала на себя и потомство в период своего роста и развития, новых заготовить впрок не смогла, так как жила, направляемая инстинктами размножения и роения. Часть меда, кроме того, забрал с собой рой, а может быть, не один. Она может оказаться под угрозой гибели от голода в зимнее время, если своевременно не обеспечит себя достаточными запасами корма. Эту угрозу семья инстинк­тивно чувствует и поэтому всю свою деятельность направля­ет на сбор нектара. В рое природа сразу же обостряет два инстинкта — стро­ительный и медособирательный. Поселившись в жилище, он в первые же минуты как бы распадается на две части: одна, большая, приступает к обживанию гнезда, другая включает­ся в сбор корма, без запасов которого, как и без гнезда, жизнь его немыслима. Как только основы гнезда будут заложены, пчелы-строительницы переключаются на сбор нектара. Медособиратель­ный инстинкт становится главным, направляющим всю деятельность семьи. С особой энергией пчелы роя работают на сборе меда. Это и понятно: в только что отстроенном гнезде корма нет, и им его никто не приготовит. Мед надо собирать самим. Пчелы торопятся запасти как можно больше меда еще и потому, что с появлением в гнезде расплода семья вынуж­дена будет выделить часть лётных пчел на уход за ним. Рой, выходящий накануне или в начале главного взят­ка, при благоприятных погодных условиях обычно собирает меда больше, чем ему требуется на питание и отстройку гнез­да. Лучше лишняя надставка, чем нехватка одного сота. Пчелы вносят в улей нектар, чаще жидкий, с содержанием 70—80% воды. Чтобы превратить этот сахаристый сок в мед, они разбрызгивают его на возможно большей площади сотов, стараясь налить в пустые ячейки не более ⅟₄ их объема. Это и позволяет им ускорить выпаривание из напрыска воды. При недостатке в улье сотов пчелы вынуждены зали­вать ячейки до краев, а часто и складывать напрыск в ячейки с почти созревшим медом, чем вызывают излишние затраты труда по новой его переработке. Считают, что при медосборе, составляющем 3 кг в день, семье требуется целый корпус многокорпусно­го улья или одна магазинная надставка улья Дадана. Но так как внесенный в улей нектар полноценным медом становит­ся не раньше чем через 7 суток, а пчелы продолжают вносить нектар, для его размещения требуются новые соты. Практика утверждает, что во время любого взятка у пчел должно быть изобилие свободных ячеек. Лучше иметь в улье одну лишнюю надставку, чем недостаток хотя бы одного порожнего сота. Этот недостаток места в улье значительно снижает летную энергию семьи. Пчелы-сборщицы и прием­щицы, не найдя сотов с незаполненными ячейками, прине­сенный нектар хранят в своих зобиках. У летка скапливается много пчел с грузом. Семья ведет себя так, будто в природе нет источников нектара. В отдельных случаях пчелы выходят наружу и под дном улья строят соты, которые тут же заливают медом. При медосборе с липы семье потребуется столько же порожних сотов, сколько сотов у нее в расплодном гнезде. Семьям, занимающим по три корпуса, дают под мед столько же корпусов с сушью, то есть объем ульев увеличивают вдвое. При особо благоприятных условиях для медосбора могут понадобиться даже дополнительные надставки. Во время главного медосбора, в особенности продол­жительного, пчелы, обильно питаясь, много выделяют воска и охотно строят соты. Чтобы использовать этот драгоценный материал и энергию пчел-строительниц, в ульи периодичес­ки ставят рамки с листами вощины, но в таком количестве, чтобы не отвлечь большую массу пчел от медосбора на стро­ительные работы. Считают, что помещенные в улей одна гнездовая или две магазинные рамки с вощиной отрицатель­но не влияют на лётную деятельность и вместе с тем позволя­ют получить от семьи значительное количество сотов. Установлено, что при чрезмерном строительстве сотов, когда на ульи ставят по целому корпусу или магазину с во­щиной, семьи собирают меда, по крайней мере, в 2 раза меньше семей, не занимающихся таким большим строительством. Рамки с вощиной дают обычно семьям с постановкой на ульи каждого нового корпуса или магазинной надставки. Магазины и корпуса под мед лучше комплектовать из светлых сотов, не бывших под расплодом. Тогда мед сохранит свой естественный вкус, цвет и аромат. При недостаточной сотообеспеченности надставки под мед можно составлять и из сотов коричневых, даже темных. Но их используют только для получения центробежного меда. Кстати, в темные соты пчелы складывают мед так же охотно, как и в свежеотстроенные. Темные соты, в которых выводился расплод, или мага­зинные, потемневшие от времени, прочные, хорошо перено­сят транспортировку, лучше противостоят центробежной силе при откачке из них меда. Под мед можно использовать и трут­невые соты. Во время главного взятка в трутневые ячейки матки яиц не кладут. Поэтому многие пчеловоды у нас и за рубежом магазинные рамки специально оснащают трутне­вой вощиной. Эти соты более емки. Мед в них, особенно в свежеотстроенных и запечатанных белоснежными крышеч­ками, необыкновенно нежен, полностью сохраняет свой ес­тественный цвет, вкус и аромат и пользуется большим спро­сом. Такой же мед получают и в магазинных сотах с пчели­ными ячейками, когда ставят по 8, а не по 10 рамок в надстав­ку многокорпусного улья и по 9—10 дадановского. В толстые соты входит больше меда, их легче распечатывать. Во время медосбора, особенно бурного, каждый сот — на вес золота. При недостатке сотов пчеловодам, естественно, прихо­дится прибегать к частым отборам меда во время медосбора, особенно сильного и бурного. Эту практику к тому же иногда пытаются и оправдать. Полагают, что маломедное гнездо якобы побуждает пчел собирать больше нектара. Мед они, поэтому отбирают, чуть ли не через день. Правда, деятель­ность семьи после того, как ее лишат запасов меда, повыша­ется. Это и закономерно. В пору главного взятка она спешит заготовить себе корм, тем более, если в ее гнезде, несмотря на интенсивную работу, количество меда не прибывает, а убав­ляется, и на пути пчел все время встречаются свободные соты. И все же практика частых отборов меда порочна. Она не только приводит к производству недоброкачественного про­дукта (незрелого, быстро портящегося меда), но и нарушает ритм работы семьи, снижает продуктивность. При отборе меда утром или днем растревоженные семьи приносят нектара почти наполовину меньше возможного. Семьи, работа которых прервались этой операцией к концу дня, недобирают примерно столько же меда на следующий день. Частый отбор меда из ульев требует к тому же очень больших затрат труда. «Тот не знает природы пчел, — говорил Н.М. Витвицкий, — кто думает, что от достатка пищи они делаются лени­вее… Достаток меду в ульях никогда еще не производил худых следствий, а недостаток — всегда». Знающие и мудрые пчеловоды в нашей стране и за ру­бежом пользуются иным, действительно прогрессивным способом активизации лётной деятельности пчел — созда­нием над их гнездами постоянно большого числа порожних сотов. Они-то и являются раздражителем, на который семья отвечает активным лётом за нектаром. Пчелы, за что, собственно, человек и стал их разводить, имеют очень ценное биологическое свойство — собирать мед впрок до тех пор, пока его дают растения и пока в улье будет место для его складывания. Этим природа исключила вероят­ность гибели вида от голода. Инстинкт накопления корма настолько сильно овладевает семьей, что при недостатке в улье порожних сотов она как бы идет на самоуничтожение, заливая медом буквально каждую ячейку, освобождающуюся от расплода, совершенно не давая возможности работать матке. Известны многочисленные факты, когда гнезда семей за время сильного и продолжительного взятка полностью освобожда­лись от расплода и все соты пчелы заливали медом, а семьи, прежде мощные, израбатывались до такой степени, что к началу осени буквально сходили на нет, имея всего по горсти пчел, и, если бы их не усиливали молодыми пчелами за счет других семей, погибли бы. Недостаток сотов — это не только потеря меда, но и потеря самой семьи. Следовательно, как бы много меда ни было в улье, он не снижает лётной деятельности пчел, активность которой определяется не отсутствием меда в гнезде, а обилием некта­ра в природе и необходимым количеством свободных сотов для его размещения. Это одно из важнейших условий наиболее полного использования главного медосбора. Кто недооценивает роль сотов во время главного взят­ка, тот теряет добрую половину медосбора. Пчеловоды-знатоки запасают большое количество сотов и дают их семь­ям по мере надобности. Мед из ульев они отбирают лишь в конце каждого главного медосбора. С учетом срока наступления и характера главного взят­ка (силы и продолжительности) определяют приемы его наиболее полного использования. Одни из них позволяют поддерживать в семьях напряженный рабочий ритм и исклю­чают пассивность; другие дают возможность увеличить лёт­ные резервы; третьи обеспечивают семьи таким объемом улья и количеством сотов, которые позволят семье склады­вать нектар в любом количестве и не отвлекаться от сбора его, своей главной и прямой обязанности. Во время главного медосбора пчелы приносят не толь­ко нектар, но и пыльцу, необходимую для выращивания рас­плода. Сбор пыльцы не конкурирует с медосбором, как счита­лось прежде. Пасеку к медоносам. Как бы местность ни была богата медоносными угодьями, она в большинстве случаев не обес­печивает пчел нектаром и пыльцой в изобилии в течение всего весеннего, летнего и осеннего периодов. В одном насе­ленном пункте могут быть заросли ивовых, много садов, но может не оказаться источников главного взятка, если на зем­лях, прилегающих к нему, возделываются зерновые, про­пашные и другие не медоносные культуры. В другом месте, наоборот, нет или очень мало весенней медоносной флоры, но есть прекрасный старый липовый парк или липовая роща, с которых пчелы могут собрать немало меда. Встречаются и такие селения, где есть и ивовые, и садовые, и луга, и липа, но этих угодий или небольшое коли­чество, или даже много, но не настолько, чтобы в изобилии обеспечить нектаром всех имеющихся здесь пчел. Иногда большие массивы очень ценных медоносов — эспарцета, гре­чихи, подсолнечника находятся далеко от населенного пунк­та, и пчелы долететь до них не могут. Нередко бывает, что медонос, на который возлагают надежды, вдруг не оправдывает их: его цветение попадает или в знойную, или, наоборот, в дождливую погоду, не благопри­ятствующую лёту пчел, и пасеки остаются без меда, хотя в нескольких километрах следом за только что закончившим цветение медоносом зацветает более поздний источник глав­ного взятка. В хорошую погоду с этого медоноса можно полу­чить много меда, если к нему подвезти пчел. Перевозку пчел от одного источника нектара к другому справедливо называют кочевкой. Видимо, в тот момент, ког­да человек впервые взял из леса диких пчел и вместе с гнезда­ми перенес ближе к своему жилищу (для удобства ухода и охраны), возникла мысль переезжать (кочевать) с ними от одних медоносов к другим. Может быть, в те далекие времена и родилась в народе поговорка, в которой заложен глубокий смысл: «За медом надо ехать». А современные пчеловоды, которые на автомобилях кочуют со своими пасеками за сотни километров, говорят: «Бензин — лучший «корм» для пчел», «Теперь не пчелы ищут мед, а пчеловоды». Кочевка — огромное достижение пчеловодной техники. Она позволяет брать нектар там, где его больше, освобо­диться от безвзяточных окон, в какой-то степени делает пчеловода независимым от окружающей среды. Кочевой метод пчеловодства древнейший. Он широко применялся всеми народами мира, особенно славянами. Колодные ульи и сапетки перевозили лошадьми и волами, запряженными в телеги и арбы, а кавказские народности к труднодоступным горным лугам — вьюками на ослах и лошадях. Чабаны, уходившие в горы с отарами овец, нередко брали с собой и пчел. По небольшим рекам, русла которых пролегали через лесные массивы и пойменные луга, к этому нектарному бо­гатству ульи доставляли на плотах и баркасах. Возникновение культурного земледелия оттеснило лесные массивы, которыми были так богаты славянские земли, от поселений, а на полях начали возделывать энтомофильные культуры — бобовые, крупяные, масличные. Пчел стали все чаще и в большем количестве подвозить к этим растени­ям для их опыления и получения меда. Кочуют с пасеками не только к источникам главного взятка, но и к медоносам второстепенным для более интен­сивного наращивания молодых пчел или лучшей подготовки семей к зиме. Пчеловоды Кубани, например, ранней весной вывозят своих пчел на заросшие лесами поймы рек, в пред­горья и горы Кавказского хребта на древесно-кустарниковую растительность. Когда семьи нарастят там значительное количество пчел и расплода, пополнят запасы корма, их пере­возят в населенные пункты на взяток с белой акации и гледи­чии. Дальневосточные пчеловоды после медосбора в тайге с липы уезжают с пчелами в Лесостепь на взяток с леспедецы и позднего разнотравья. Семьи, ослабленные на взятке с липы, там хорошо поправляются, наращивают молодых пчел к зиме, а при благоприятных условиях даже собирают немало товар­ного меда. Многие пчеловоды Московской области весной вывозят своих пчел на вырубки к зарослям лесной малины, летом — на луговое разнотравье по поймам рек, к городским липовым насаждениям, а потом на гречиху в соседние облас­ти. Медоносная растительность многих городов и посел­ков представляет большую ценность для любительского пче­ловодства. Городские площади, проспекты, улицы бывают озеленены липой, каштаном, белой акацией, гледичией, а бульвары, скверы, парки и сады почти сплошь состоят из липы и остролистного клена. Много также желтой акации, жимолости татарской и других декоративных медоносных кустарников. По берегам городских прудов и водоемов растут ивовые. В Москве и ее зеленой зоне, например, около 100 тысяч гектаров насаждений с множеством ценнейших медоносных пород. Этим медоносным богатством успешно пользуются столичные и подмосковные пчеловоды. Рижане также ис­пользуют липовый взяток. Ежегодно привозят в город до двух тысяч ульев и получают по 30—40, а в иные годы по 50 кг меда от семьи. Много любителей природы содержат пчел в Киеве, Самаре, Воронеже, Ташкенте и в других крупных городах. Сюда на весенний и летний медосборы с кустарниковой и древесной растительности со своими пасеками кочуют сотни пчеловодов из пригородных зон. Благодаря кочевкам можно получить 3-4 урожая меда в год. Тот, кто хоть раз перевез свою пасеку на медосбор и по­чувствовал преимущество этого способа пчеловождения пе­ред стационарным, навсегда уже станет пчеловодом-кочевником и при возможности никогда не упустит открывающе­гося где-нибудь поблизости взятка. К сожалению, далеко не все пчеловоды кочуют с пчелами: одни из-за сложности под­готовки семей к перевозке, трудностей транспортировки или опасения погубить пчел в пути, другие из-за занятости на ра­боте или неудобств походной жизни. Некоторые из этих дово­дов, может быть, и основательны, но не настолько, чтобы отказаться от 30—50 кг меда, а нередко и от боль­шего его количества, дополнительно получаемого пчеловода­ми-кочевниками с каждого улья. Подготовка пчелиных семей к перевозке не так уж слож­на, тем более, если ульи заранее снабжены всем необходимым для кочевки. Не встречаются особые трудности и в охране их в лесу или поле, если пчеловоды-любители кооперируются и поочередно находятся около пчел. При такой организации кочевки проще создавать нор­мальные бытовые условия, доставлять продукты, почту, сов­мещать работу на предприятиях с посещением своих пасек. Постоянное общение друг с другом обогащает знания, опыт. А так как эти группы обычно подбираются из людей, близких по взглядам, жизнь их на природе приобретает особую прив­лекательность и надолго запоминается. Таким небольшим группам пчеловодов-любителей нередко идут навстречу фер­меры и хозяйства, имеющие большие массивы культурных медоносных угодий и заинтересованные в их опылении, осо­бенно те, у которых недостает своих пчел.