Наряду с решением больших теоретических, фундаментальных проблем опытные станции поднимали и прикладные темы, непосредственно связанные с жизнью и практикой. Научную разработку получили важнейшие темы — биология пчелиной семьи, породы пчел и зимовка, биология возбудителей болезни, пути увеличения доходности, сравнительный анализ ульев, взаимоотношения пчел и растений, опыление красного клевера. Совершенствовались известные и применялись новые, более глубокие методы научного анализа, каких не знало прежнее опытное дело. Этими методами проверялись старые положения, вызывавшие сомнения в достоверности.
Сотрудники Тульской опытной пчеловодной станции внесли весомый вклад в науку. Ф.А.Тюнин детально разработал и предложил методики научных исследований — учета расплода, нагрузки кишечника пчел как показателя зимостойкости, изучение температурного режима гнезда, определения энергии лета пчел, роли их в опылении сельскохозяйственных культур, восковой продуктивности. Многими из этих способов и принципов анализа пользуются и современные ученые.
Для ученых Тульской станции была характерна довольно широкая научно-исследовательская программа, отличающаяся проблемностью и новизной тематики.
Весьма ценные исследования биологии пчел выполнены Л.И.Перепеловой. Она, в частности, установила, что перед роением всегда появляются пчелы-трутовки, то есть пчелы с сильно развитыми яичниками. Способствует этому дисбаланс между количеством расплода и числом пчел-кормилиц. Личиночный корм, который вырабатывают их железы, не расходуется, накапливается в организме и способствует развитию яичников. Эти пчелы и составляют основу будущего роя. Открытие имело принципиальное значение для понимания причин, способствующих роению, и выработки противороевых приемов. Передача роевой семье открытого расплода, который загружает пчел-кормилиц воспитательной работой, приводит к дегенерации их яичников и возвращает семье активность. Пчелы разрушают заложенные роевые маточники.
Сведения, добытые ученым, легли в основу белковой теории роения, которая наряду с другими существует до сих пор.
Было определено, что семьи с высокоплодовитыми матками почти не обнаруживают признаков подготовки к роению. Установлена прямая зависимость проявления роевого инстинкта от количества кормовых запасов. Это значительно расширило сферу противороевого воздействия на пчел.
Перепелова выяснила, что в безматочной семье яйцекладущие пчелы-трутовки не устраняются от других работ, как считалось прежде, а наравне с другими летают за кормом и воспитывают личинок. Эти наблюдения, подтвердившие эволюционный путь медоносных пчел, позволили предложить практике более эффективные приемы исправления трутовочных семей.
В 1926 году Перепелова впервые в нашей стране обнаружила очень опасную клещевую болезнь — акарапитоз, которая в 1904 году была зарегистрирована на одном из Британских островов, откуда перебралась в Шотландию, распространилась по всей Англии, перекинулась на Европейский континент— в Италию, Швейцарию, Австрию, Чехию, Словакию, Германию.
Ученый изучила биологию возбудителя, пути распространения болезни, предложила методы диагностики и наиболее губительные для клеща препараты, которые позволили погасить очаг заражения. Ее данные вошли в инструкции и учебники по борьбе с болезнями пчел.
В 1928 году на Тульской станции был поставлен один из первых опытов по дрессировке пчел на медоносы, плохо ими посещаемые.
Оригинальны исследования талантливого сотрудника станции А.С.Михайлова по фенотипической изменчивости организма пчелы, в том числе хоботка, под воздействием различных факторов внешней среды во время развития — количества корма, размера ячейки, силы семьи, температуры. Он первым подметил закономерное увеличение длины хоботка к югу.
Ученый отрабатывал технику искусственного осеменения маток — область новую, сложную и очень важную для селекции. Его работы, несомненно, содействовали решению этой проблемы.
Актуальность тематики, глубокий анализ явления, тщательность и добросовестность исследований — вот особенность работ Тульской опытной пчеловодной станции, ставшей ведущим научным учреждением по пчеловодству, подлинным научным центром, обладавшим большой силой притяжения. Со всех концов страны приезжали сюда научные сотрудники и опытники, чтобы ознакомиться с ее работами и методами выполнения, получить квалифицированную консультацию. На ней проводились многочисленные совещания специалистов, готовились пчеловоды на летних курсах. Сотрудники станции поддерживали деловые связи с другими учеными, выезжали с докладами в Москву, Санкт – Петербург, Харьков и другие крупные научные центры, принимали энергичное участие в просветительской, кооперативной и организационной работе среди пчеловодов.
Московская опытная станция свою научную деятельность сосредоточила на вопросах опыления сельскохозяйственных растений, главным образом красного клевера — важнейшей кормовой культуры, потребность в семенах которой продолжала возрастать. Красноклеверная тема становилась ведущей и у опытников клеверосеющих зон.
В течение восьми лег, начиная с 1925 года в Кунгурском обществе пчеловодства агроном Манохин изучал влияние пчелоопыления на урожайность семян клевера. Он подтвердил зависимость урожайности от энтомологических факторов и доказал превосходство серых горных кавказских пчел — лучших опылителей клевера перед среднерусскими.
Серые пчелы Кавказа подверглись всестороннему изучению многими биологами и практиками как со стороны морфологии и экстерьера, так и с физиологической и хозяйственной.
В лаборатории экологии и полезных беспозвоночных Научно-исследовательского института зоологии Московского университета профессор Алпатов развернул исследования пород медоносных пчел, разработал фундаментальную методику биометрического изучения экстерьерных признаков пчелы, которой до сих пор пользуются биологи, в том числе и зарубежные.
Особое внимание Алпатов уделил породным признакам, играющим важную биологическую роль, которые в процессе естественной истории изменялись и дифференцировались под действием условий существования.
Изменчивость экстерьера пчелы, по его наблюдениям, обусловливалась широтой местности. Эта географическая изменчивость проявлялась в увеличении длины хоботка, крыльев и ножек и одновременно в уменьшении размера тела пчелы при продвижении с севера на юг.
Ученый установил основные закономерности изменчивости морфологических и биологических признаков, чем внес значительный вклад в изучение пород медоносных пчел. Вопрос о породах подвергся у нас основательной разработке и был поставлен более научно, чем в других странах. Русские ученые заняли главенствующее положение в мировой пчеловодной науке.
Исследовали и цветочную пыльцу как белковую пищу пчел. Книга В.Н.Андреева “Пыльца растений, собираемая пчелами” (1926) — первая серьезная работа о пыльце в отечественной литературе. Постепенно раскрывалась тайна взаимоотношения пчелы и цветковых растений.
Сеть опытных и научных пчеловодных учреждений охватывала множество тем в области изучения биологии пчел, технологии ухода и медоносной флоры. Известный американский ученый профессор Е.Филлипс в отчете о Международном энтомологическом конгрессе (1928) сказал: “Без сомнения, ни одна страна в мире не имела в эти последние годы такого прогресса в научном пчеловодстве, как Россия”.
Работы наших ученых цитировались в “Энциклопедии” А Рута — авторитетнейшем издании, где указывалось, что они стоят среди крупных научных достижений.
В 1922 году впервые состоялось Всероссийское совещание по опытному делу в пчеловодстве, сыгравшее важную роль в налаживании широкой опытной и целенаправленной научно-исследовательской работы. Чтобы ускорить разрешение основных вопросов пчеловодной практики, было решено объединить усилия пчеловодов-опытников и ученых. Опытное дело — исходный и необходимый элемент научных исследований — поднималось на новую высоту. Оно приобретало организованный характер и выходило за пределы стихийности и “добровольчества”. Пчеловоды-опытники — первый эшелон науки, ее разведка.
На Измайловских инструкторских курсах специальный предмет “Опытное дело в пчеловодстве” стал читать Буткевич. С 1923 года в Московском университете и других высших учебных заведениях введено преподавание пчеловодства со специализацией биологов в этой области знаний, с летней производственной практикой и защитой дипломной работы по этой специальности. Здесь готовили работников для опытного пчеловодного дела. Специализация студентов- биологов Московского университета была тесно связана с Измайловской опытной пасекой, Тульской опытной пчеловодной станцией и опытной пасекой Московской сельскохозяйственной станции.
Постепенно восстанавливались и расширялись международные связи пчеловодов. Впечатляющие успехи пчеловодной кооперации и научных учреждений, как и все, что делалось в России, оказались весьма притягательными для зарубежных ученых и практиков. Это свидетельствовало о росте международного авторитета русского пчеловодства.
В отечественных периодических изданиях публиковалась масса переводных и реферативных статей из европейских и американских журналов. Сотрудники Тульской опытной станции завязали связи с профессором Е.Филлипсом — одним из лучших знатоков промышленного пчеловодства и К.Даданом — редактором “Американского пчеловодного журнала”, которые охотно присылали свои статьи для “Опытной пасеки”, пользовавшейся мировой известностью и авторитетом.
Американское пчеловодство шло по пути стандартизации методов, улья, оборудования. В принципе это соответствовало и нашему направлению на создание крупных кооперативных пасек и промышленных хозяйств. Опыт американских пчелопромышленников, достигших потрясающих успехов, вызывал поэтому большой интерес.
Возросли и углубились личные контакты. Видные немецкие и американские ученые посетили Тульскую опытную станцию и Измайловскую опытную пасеку — колыбели нашей науки. Значительным событием в пчеловодной жизни стала поездка ученого Московского университета Алпатова в США для изучения достижений американской пчеловодной науки и работы в важнейших научных центрах, для знакомства с практикой промышленных пчеловодных ферм.
Русские ученые принимали участие в международных совещаниях и съездах. В 1927 году на IV Всеславянском съезде пчеловодов в Праге присутствовала большая делегация российских пчеловодов. В 1929 году на Международном съезде пчеловодов в Берлине Алпатов, Михайлов и Тюнин в знак признания их заслуг были избраны почетными членами Апис-клуба — авторитетной пчеловодной международной организации. Все это способствовало взаимопониманию ученых мира, решению общих научных проблем, успешному развитию отечественного пчеловодства.
К началу коллективизации в условиях экономической свободы и неограниченной инициативы наше пчеловодство достигло значительных успехов во всех направлениях и получило мировой признание.
Промышленное пчеловодство.
Переход от мелкого единоличного крестьянского хозяйства к общественному производству был поистине революционным переворотом в у жизни и сознании людей. Процесс этот был сложным, противоречивым, связанным с коренной, насильственной ломкой привычных вековых традиций и представлений, болезненным, трагическим.
Выгодность и преимущества крупных хозяйств перед мелкими были уже подтверждены десятилетней практикой земледельческих коммун, сельскохозяйственных артелей, товариществ по совместной обработке земли и других кооперативов, которые на основе добровольности и равенства членов были организованы в разных местах России сразу же после октябрьского переворота. Уже в 1918 году только на территории европейской России насчитывалось более полутора тысяч коммун и артелей. К концу 20-х годов в стране действовало около 6 тысяч государственных сельских хозяйств и подсобных хозяйств, промышленных предприятий.
Многие сельскохозяйственные объединения имели свои крупные коллективные пасеки, доход от которых по справедливости распределялся между членами кооперативов. Было положено начало создания общественного пчеловодства.
При организации колхозов и грубейшем нарушении принципов добровольности не сразу нашли правильное решение вопроса с обобществлением пчел, что создало чрезвычайную, поистине трагическую ситуацию, нанесло значительный, во многом непоправимый урон пчеловодству. Распалась пчеловодная кооперация. Пчеловодные товарищества и артели ликвидированы. Прекратили выходить почти все пчеловодные журналы. Однако было ясно, что создаваемые многоотраслевые коллективные хозяйства должны иметь пчел. Они нужны им не только для меда, но в первую очередь для опыления сельскохозяйственных культур, повышения их урожайности. Лозунг “Нет колхоза без пчел! Все для развития пчеловодства в колхозах!” отражал программу и направление в развитии отрасли в сложившихся общественно-исторических условиях.
Коренная реконструкция пчеловодства выдвинула много проблем в организационном и технологическом отношении, поставила принципиально новые задачи перед пчеловодами и научными учреждениями.
Колхозные и совхозные пасеки предполагалось создавать крупными, с высокопроизводительной технологией, стандартным оборудованием, передовой техникой. Мелкие, карликовые общественные пасеки не могли быть рентабельными. Считалось необходимым иметь и специализированные пчеловодные предприятия промышленного типа в несколько тысяч семей каждая, с учетом зональности и местных сырьевых ресурсов. В связи с этим началось изучение административных районов в пчеловодном отношении, сырьевой базы для организации крупных пчеловодных хозяйств, насыщения площадей сельскохозяйственных культур пчелами-опылителями для получения наибольшего эффекта их деятельности, определялась структура пчеловодных подразделений разного размера, пересматривались основы практического пчеловодства под углом их экономической целесообразности.
Становление общественного пчеловодства как одной из отраслей сельскохозяйственного производства шло параллельно с созданием и укреплением колхозов. Это был особый по своему историческому значению этап развития отечественного пчеловодства, в который родилась новая форма пчеловодного хозяйства — колхозная пасека. Рост колхозных пасек шел интенсивно. За первые три года сплошной коллективизации число семей на них за счет насильственно отобранных у крестьян и присоединения пасек ликвидированных пчеловодных товариществ и артелей увеличилось почти в пять раз, хотя общее число пчелиных семей уменьшилось в России более чем на миллион.
На пасеки конфискованные семьи поступали в ульях самых разных конструкций и типов, в том числе в колодах и дуплянках, что сильно осложняло работу с пчелами.
Извечная проблема улья приобрела в этот период иное качество. Нужен был улей, пригодный для промышленных, крупных, а не мелких любительских пасек, который при выполнении технологических операций требовал бы наименьших затрат труда, упрощал уход. Требовалась единая система улья, стандартность его частей и деталей, которая позволяла бы вести не индивидуальный, как было принято на частных приусадебных пасеках, а массовый, поточный уход, давала бы возможность оперировать не отдельными рамками, а целым комплектом рамок, блоками и в конечном итоге привести к значительному ускорению процесса ухода за пчелами. Всем этим требованиям отвечал улей Лангстрота, во всем мире признанного ульем крупных промышленных пчеловодных ферм и хозяйств. С принятием улья Лангстрота пчеловодами всех штатов США с разным климатом и медоносной флорой вопрос об улье отпал сам собой и больше уже не поднимался и не обсуждался в американской печати.
Успехи, сделанные пчеловодами-промышленниками США, вначале приписывались превосходным медосборным условиям. Однако, как выяснилось, зависели они главным образом от технологии и удобств ухода, которые давал улей Лангстрота, от умения выращивать в нем очень сильные семьи и сохранять у них рабочую активность.
Первый пчеловодный гигант.
Кроме Кубани, Башкирии и Алтая, большой интерес для организации промышленных пасек представлял Дальний Восток. На него и обратил внимание Титов — крупнейший знаток промышленного пчеловодства, продолжавший играть одну из ведущих ролей в пчеловодстве России. Он глубоко и тщательно изучил природные и экономические условия этого, пока еще малоосвоенного края. Поездки по Приморью и уссурийской тайге подтвердили, что естественные медоносные ресурсы Дальнего Востока огромны. Обширные массивы липы — первоклассного медоноса (а по сопкам и распадкам произрастало три ее вида) — делали медосбор не только сильным, но и продолжительным. Кроме липы, главный взяток давали амурский бархат, леспедеца двуцветная, серпуха венечная, богатое осеннее луговое и лесное разнотравье. Много было и другой ценной медоносной растительности. Развитию пчеловодства весьма благоприятствовал мягкий и теплый климат. Дальневосточный мед, неповторимый по своему букету, исстари высоко ценили и охотно покупали на внутреннем и внешнем рынках. Вывод напрашивался сам: Дальний Восток может стать важнейшей сырьевой базой для промышленного пчеловодства.
Титов выдвинул идею создания на Дальнем Востоке государственных специализированных пчеловодных хозяйств промышленного типа и предложил свой проект пчеловодного совхоза на 10 тысяч ульев. Этим было положено начало новому этапу в развитии пчеловодства России — организации крупных самостоятельных пчеловодных единиц.
Только строительством таких мощных пчеловодных хозяйств можно было придать отрасли промышленный характер, наладить бесперебойное снабжение медом внутреннего рынка, снизить себестоимость продукции, разрешить проблему экспорта. Производство меда на экспорт выдвигалось как важнейшая задача промышленного пчеловодства.
В ноябре 1929 года в Спасском районе Владивостокского округа по проекту Титова приступили к организации пчеловодного совхоза. Проектом предусматривалась центральная усадьба, на которой группировались главные и подсобные предприятия — улье вой и бондарный заводы производительностью 100 тысяч ульев и столько же бочек под мед в год, лесопилка, воскозавод, мастерская по изготовлению вощины, электростанция.
Необходимость в таких мощных предприятиях-комбинатах, по расчетам автора проекта, диктовалась двумя условиями: оторванностью Дальнего Востока от центра страны и потребностью в ульях, вощине и таре под мед всего края, который превращался в район промышленного пчеловодства. Все эти производства следовало наладить “на самых последних достижениях науки и техники”.
На центральной базе предусматривались хозяйственные постройки, складские и подвальные помещения для хранения материалов, меда, воска и других продуктов пчеловодства, гараж.
По проекту хозяйство имело в своем распоряжении трактора, грузовые автомашины и гужевой транспорт, необходимые дом перевозок пчел к источникам продуктивных взятков.
Производственные единицы — пасеки. Размер их — 400—500 семей пчел. Такие крупные пасеки были рассчитаны на высокую производительность труда пчеловодов.
Титов небезосновательно, опираясь на мировой опыт, утверждал, что “для удобства работы” должна быть единая система улья. Разнотипность, чем страдали русские пасеки, — враг промышленного пчеловодства.
Лучшим, бесспорно, признавался много надставочный улей Лангстрота. Его объем, вмещающий большое количество сотов, соответствовал бурным медосборам, позволял получать мед высокого качества, пригодный для экспорта, значительно поднимал производительность труда. Кстати, улей Лангстрота был хорошо известен пчеловодам Дальнего Востока еще до революции. В 20-х годах, в период расцвета пчеловодной кооперации и свободного предпринимательства, эти ульи были широко распространены и в Европейской части России, на Алтае и Северном Кавказе на пасеках русских пчелопромышленников.
Автор проекта разместил пасеки секторами — от 5 до 10 в каждом. Такое групповое, кустовое размещение облегчало их обслуживание, помогало правильно организовать труд пчеловодов и лучше использовать медоносные ресурсы.
Производственная деятельность в пчеловодном совхозе должна была строиться по принципу узкой специализации — важнейшего условия промышленного пчеловодства. Кроме товарных медовых пасек, планировались селекционно- ремонтные, задача которых — выводить и снабжать матками все производственные подразделения совхоза, а в дальнейшем и другие пчеловодные хозяйства Дальнего Востока, в том числе общественные и частные. Во Владивостоке оборудовали специальную медообрабатывающую базу, куда должен был поступать мед от спецсовхозов, а также сельскохозяйственных артелей, пчеловодных кооперативов, пчеловодов-любителей.
Для подготовки техников-пчеловодов возникала потребность в учебном заведении — техникуме, который надо было открыть при совхозе. Это настойчиво и обоснованно предлагал Титов. Квалифицированные специалисты, писал он, понадобятся и в дальнейшем “для обслуживания тех новых мощных медовых совхозов, которые, как мы верим, начнут вырастать на опыте нашего совхоза и в других районах Дальнего Востока”.
При Дальпчелосовхозе намечалось издание пчеловодного журнала. Совхоз-комбинат, таким образом, должен был стать центром всего дальневосточного пчеловодства и оказать решающее влияние на развитие пчеловодства России. И он был создан. Поражают стройность организационной структуры специализированного пчеловодного хозяйства, взаимосвязанность его звеньев, глубокое знание принципов промышленного пчеловодства автором проекта.
В 1930 году совхоз имел уже более 10 тысяч пчелиных семей. Первые 252 тонны меда, полученные им, были отправлены в Москву в подарок рабочему классу столицы.
В 1931 году число семей возросло до 17,5 тысячи, в 1932 году — до 23,4 тысячи. В дальнейшем планировалось содержать 50 тыс. пчелиных семей. Это было самое крупное пчеловодное хозяйство в мире. В 1931 году в Дальпчелосовхозе тиражом 1000 экземпляров вышел первый номер научно-практического журнала “Новое промышленное пчеловодство”.
Титов очень много сделал для превращения Дальнего Востока в район промышленного пчеловодства. Здесь с особой силой раскрылся его талант организатора, воплотились в жизнь идеалы, которым он отдал все свои силы и энергию. Однако пчелосовхоз-гигант оказался неуправляемым. Не соответствовало масштабам и техническое оснащение.
На Дальнем Востоке начали создаваться новые пчеловодные совхозы по 4—5 тысяч пчелиных семей. Вскоре были организованы объединения специализированных хозяйств — Приморский, а потом и Хабаровский тресты пчелосовхозов. В 1938 году 6 пчелосовхозов Приморского треста дали стране 828 тонн меда, а в 1940 году — 1450 тонн.
По примеру Дальнего Востока в начале 30-х годе» в Средней Азии организовали крупный пчелосовхоз, получивший имя академика Каблукова, в Кабардино-Балкарии — Кабардинский пчелосовхоз, ставший потом матковыводным питомником, пчелосовхоз в Башкирии медово-экспортного назначения.
На Кубани начали действовать пчеловодные колхозы медового и разведенческого направлений по 2-3 тысячи пчелиных семей и даже более. Армавирский колхоз “Пчела”, который специализировался на производстве пакетных пчел и серых горных кавказских маток, весной 1931 года имел 4705 пчелиных семей. Пчеловодство в них — ведущая отрасль хозяйства. Пчелы содержались в многонадставочных ульях Лангстрота, которые изготовляли в своих ульевых мастерских. Северокавказские пчеловоды и слушать не хотели о даданах.
Росли пасеки и пчеловодные фермы сельскохозяйственных артелей по всей России. Некоторые из них имели по 1000 и более ульев.
Однако многие общественные пасеки оставались мелкими, всего по нескольку десятков пчелиных семей. Они не располагали хорошими кадрами, достаточными материальными средствами, не так быстро набирали силу, не справлялись со службой опыления. Поэтому из них создавались межхозяйственные пчеловодные объединения. Это одна из организационных форм крупного товарного пчеловодства. Уже в начале 30-х годов такие кустовые хозрасчетные пчеловодные предприятия в 3-5 тысяч семей и межколхозные пчелофермы, основанные на паях, были созданы в Сибири и на Алтае, в Башкирии и центральных областях России, на Северном Кавказе. Ессентукская межколхозная пчеловодная ферма, в частности, насчитывала более 4 тысяч пчелиных семей. В крупных пчеловодных хозяйствах открылась возможность применять современные технические средства, рациональнее организовать труд, повысить его производительность, снизить себестоимость меда.
Отечественное пчеловодство постепенно становилось на путь промышленного развития. Ему надо было создать материальную основу. Крупное пчеловодное хозяйство требует максимальной механизации, основное назначение которой — ускорение и облегчение процессов производства, увеличение продуктивности.
Уже тогда остро ставился вопрос о широком внедрении в пчеловодство электричества, в частности при распечатывании сотов и экстракции меда, создании наиболее совершенного и высокопроизводительного оборудования и производственных приспособлений, включая подъемные механизмы для кочевок, стандартизации улья. Требовались более мощные средства производства. Даже безотказная четырехрамочная оборотная медогонка не могла справиться с объемом работ на крупной пасеке и ферме при откачке меда. Нужны были многорамочные электрические медогонки с радиальным расположением сотов, какими пользовались американские, канадские и австралийские пчелопромышленники.
Два механических завода работали на пчеловодство — Дергачевский и Таганрогский, но выпускаемая ими продукция конструктивно, по качеству и ассортименту была далека от запросов производства, сдерживала его развитие.
Для удовлетворения нужд общественного пчеловодства, а также пчеловодов-любителей в вощине в зонах развитого пчеловодства открывались воскоперерабатывающие предприятия — воскобойные и воскоэкстракционные заводы, крупные вощинные мастерские, оборудованные вощинно-делательными машинами импортного, а потом и отечественного производства. В 1931 году в стране работала 151 вощинная мастерская, а в 1935 году давали продукцию уже 254 мастерские. Кустарное изготовление вощины на ручных вальцах уступало место механическому, улучшалось ее качество. Слабые ручные прессы воскоперерабатывающих заводов заменялись сильными механическими. С каждым годом росла мощность этих предприятий.
Решающее значение имели подготовка и переподготовка пчеловодов для работы на больших пасеках. Практически кадры пришлось создавать заново. Повсеместно функционировали пчеловодные курсы с разным сроком обучения — от двухнедельных до девятимесячных, одногодичные школы заведующих пасеками и фермами, техникумы, выпускавшие специалистов пчеловодства среднего звена, вводился факультативный курс пчеловодства в ведущих сельскохозяйственных институтах. Заочную подготовку пчеловодов вели опытные пчеловодные станции, Сельскохозяйственная академия имени К.А.Тимирязева, Горский сельскохозяйственный институт и другие высшие учебные заведения. На высших курсах при Научно-исследовательском институте пчеловодства готовились ученые-пчеловоды.
Массовые издания учебных, наглядных и методических пособий способствовали более квалифицированному обучению. Много пользы приносили радиокурсы, которые вели на российском радио сотрудники Института пчеловодства.
