Пчеловодство выходного дня

Суровые пчелы

Часть III

Что мы вообще знаем об этих насекомых, кроме того, что они чудесным образом производят продукты питания, живут семьями и обитают в наших суровых краях уже давным-давно (если быть точ­ным, более чем на 50 миллионов лет дольше нас)? Я, когда покупал первый улей, ничего не знал. То есть вообще ничего – для меня все пчелы были «на одно лицо», так же как и осы, шершни и полосатые щеточные мухи. Я не знал, где надо ставить улей, что такое семья, как распределяются обязанности и для чего нужны трутни. Я еще не был пчеловодом, и нам понадобилось время, мне – чтобы полюбить пчел, им – чтобы принять меня и мою семью «за своих».

Мы с Наилей учились этому лет десять. Конечно, все эти годы у нас уже были пасеки, которые давали товарный мед, но, как я сам сей­час очень хорошо вижу, понимание приходило постепенно. Каждый год – новое знакомство, новые детали, новые нюансы. А для того что­бы понять, что хорошо для самих пчел, мне времени понадобилось еще больше – для этого мне потребовалось увидеть и попробовать первый урожай с нашей бортевой пасеки.

Большинство домашних питомцев нуждается в заботе человека. Долгое время мне казалось, что пчелы – такие же «домашние», и мы им так же нужны. В южных краях, для южных пчелиных рас, возмож­но, так оно и есть. Но, наши, северные – свободный народец. Они как породистые скакуны – независимые, свободолюбивые, что на­зывается, с норовом. Гнедые в полосочку мустанги-иноходцы. Чтобы таких укротить, надо постараться очень хорошо их понять. Потому что у хорошего пчеловода-хозяина к пчелиной семье должно быть, в первую очередь, глубокое уважение, – ведь это особый разумный коллектив, который может самостоятельно строить жизнь в гнезде, решать любые заботы, справляться с болезнями и проблемами. От нас требуется только помогать им немного, практически не вмешиваясь в их жизнь, лишний раз не тревожа и уж, конечно, не обижая. Поверьте, среднерусским пчелам так спокойнее, потому что это – естественно. Испокон веков их окружали огромные запасы нектаров – подобную обширную и экологически чистую медоносную базу исключительно естественного происхождения, какая есть в суровых регионах Ура­ла, Сибири, Алтая, Саян, Дальнего Востока, мало где еще найдешь на планете! Климат здесь такой, что, кажется, сама природа не позволяет человеку покорить себя обширной хозяйственной деятельностью.

Для наших среднерусских пчел глухой, суровый лес – дом родной. Раньше своей родиной темные лесные пчелы могли считать обшир­нейшие территории, опоясывающие почти половину Евразии – все лесостепи, горные районы, всю зону широколиственных, мелколи­ственных, смешанных и таежных лесов, от британского побережья Атлантики до Тихого океана. Сегодня этот пчелиный пояс нашего ма­терика постепенно уменьшается – леса вырубаются с XVII века, и где бы жили пчелы, если бы не колоды и корпусные ульи? Правильно, они ушли бы далеко в тайгу, в самую глушь. В наши суровые уральские, башкирские, сибирские и алтайские леса. Здесь им хорошо. Огром­ные просторы девственных лесов расстилаются на многие сотни километров, вдали от заводов, сельского хозяйства, цивилизации – настоящие дебри.

А еще в наших северных краях очень проблемные дороги, поэтому даже во времена повальной гибридизации – скре­щивания, чуть было не погубившею породу лесных пчел, чужаков сюда завезти просто не смогли. Именно так сохранились в чистоте бурзянки – башкирские пчелы из заповедника Шульган-Таш и пчелы уинского экотипа среднерусских пчел. По той же причине остался безупречно чистым и генотип пчел вишерского экотипа пчел При­камья. Пчелы других пород живут в 200-300 километрах отсюда, та­кие расстояния никакая, даже самая сильная пчела, для скрещивания преодолеть не захочет, да и не сможет.

В Пермском крае более десяти лет развивается заповедное пче­ловодство. Пасеки создаются на буферных заповедных территориях вблизи заповедников и в заказниках. Задачи у таких хозяйств самые разные – это и пасеки для получения элитных сортов северного меда, таких, например, как мед «Парма», меда Платиновой линии, и племенные пасеки, где специально разводят чистейших среднерусских пчел, и собственно пчелиные заказники, где создаются идеальные условия для обитания диких пчелиных – шмелей и одиночных пчел. Такие пасеки, как правило, расположены в глухих и экологически чистых местах, медоносная база здесь еще более специфична и обильна, чем в привычных нам обжитых районах, сохраняются идеальные усло­вия для естественной зимовки под снегом, а со стороны пчеловодов проводится целенаправленная племенная работа. Подобный подход и, главное, понимание уникальности наших прикамских медов по­зволили за короткое время сделать край одним из признанных пче­ловодческих центров России. Мед, который известен во всем мире под именем «Парма», славится своим оригинальным вкусом и высо­ким качеством!

Создающие суровый мед

Мы уже многое знаем о суровом меде и других продуктах пчеловодства, которые создаются пчелами, живущими в регионах с су­ровым климатом. А что мы знаем о пчелах, которые эти продукты производят? Я бизнесмен, и для меня очень важно досконально знать деловые и профессиональные качества тех, с кем мы ведем дела. Пче­лы – генеральные поставщики сырья для Компании «Тенториум», поэтому нам необходимо знать о них все. Прежде всего, географию и условия проживания – ведь именно от этого в первую очередь за­висят антибактериальные качества продукта! Чем в более диких и климатически сложных местах живут и работают пчелы, тем более суровым и целебным будет их мед.

И мне очень хорошо знакомы мои основные партнеры: для медов из коллекции «Тенториум» («Парма», «Цветочный», медов Платиновой линии) главным «поставщиком» является прикамская пчелка средне­русской породы, которая обитает в Пермском Приуралье.

По латыни эти пчелы зовутся Арis mellifera mellifera L, дваж­ды медоносная пчела. Наша, российская разновидность пчел этой расы зовется среднерусской – именно на российских просторах эта пчела развернулась во всю ширь! Возможно, именно успехи наших российских популяций вызвали живейший интерес к этой породе в Европе. Ближайшие родственники среднерусских пчел обитают по всему континенту, и сегодня там, где сохранению чистоты местных популяций уделяется действительно серьезное внимание, эти пчелы демонстрируют совершенно выдающиеся результаты, в том числе и в производстве меда высочайшего качества. Особенно славятся своими успехами норвежские и датские темные лесные пчелы – в скандинав­ских странах при суровейшем климате наши коллеги умудряются и пчел сохранить, и медом себя обеспечить! Самая известная пасека Дании размещается на острове в Балтийском море – для сохранения чистоты породы. Это так называемое изолированное пчеловождение – для защиты пчел от инфекций и помесей.

В нашем крае, как вы уже поняли, изолированными являются пасеки, расположенные в заповедных местах, вместо морских просторов пчел защищает бес­крайняя и абсолютно не освоенная людьми уральская тайга.

Среднерусские пчелы населяют Северо-Западный район, Цен­тральный регион, Урал, Сибирь, Дальний Восток. Именно здесь, где климатические условия очень далеки от идеальных, с ними успешно работают пчеловоды, добиваясь поистине замечательных результа­тов. И до сих нор этих пчел можно встретить в диком состоянии – в глухих таежных и лесных чащах. Такая находка считается огромной удачей – матки диких лесных пчел ценятся профессионалами, что называется, на вес золота! Они удивляют людей несведущих и своими размерами, и удивительной отвагой и злобностью, и плодовитостью, и, конечно, потрясающей медопродуктивностью. Именно благодаря таким находкам, а также сохраненным в труднодоступных местах ге­нетически чистым популяциям в современном пчеловодстве до сих пор можно говорить об успехах самого удачного проекта российско­го пчеловедения – среднерусской пчелы!

Где родился – там и пригодился. Сегодня это «где родился» для пчел территориально расширяется до масштабов всей планеты – раз­говор идет уже о том, чтобы именно благодаря сохранившейся попу­ляции среднерусских восстановить поголовье других европейских и даже американских разновидностей вида Арis. То, что люди сделали с пчелами в цивилизованных странах, – безжалостное использование для опыления сельхозкультур, в том числе и генномодифицированных, обработанных пестицидами, беспощадное скрещивание, жесто­кие опыты по увеличению поголовья и медопродуктивности – просто возмутительно. Западные пасеки восхищают своей механизированностью и организованностью, подход к пчелам предельно практичен, а наступающая цивилизация не могла пройти безнаказанно. Понятие «коллапс пчелиных семей» в последние годы прочно вошло в пче­ловодческий обиход, 80% в Америке, от 20 до 60% в Европе – пчелы просто исчезают, оставляя пустые ульи и собирая на пасеках удив­ленных уфологов. Породы ослаблены гибридизацией настолько, что восстановить поголовье своими силами в большинстве стран кажется утопией. Кроме того, молодые семьи норовят поступить так же, как и их предшественницы – улететь и исчезнуть. Специалисты говорят: причина не в отдельных болезнях или воздействиях цивилизации, а в отношении к пчелиному миру в целом, пчелы ослаблены и просто не чувствуют в себе сил продолжать бороться за жизнь. Но среднерус­ские борются!

Что в них особенного? Чем они так отличаются от остальных, что именно на них возложены надежды на выживание вида?

Может быть, дело во внешности? По цвету они намного темнее, чем другие Apis mellifera, чуть коричневатые, очень мохнатенькие, что крайне важно для жизни в холодном климате. Волоски, покрывающие их тело, одни из самых длинных в мире пчел – до 0,5 миллиметра.

Или в древности рода? Темный цвет – верный признак древней­шего происхождения – достался среднерусским от предков, живших в Африке и Пиринеях. Там и сегодня пчелы буренькие. А «темными» лесных европеек прозвали за узкий поясок на сегментах брюшка, имеющий благородный графитовый отлив.

Или в размере? Они крупнее других европейских пчел, в особен­ности южных. Это видно даже на глаз. У них все больше, в том числе и объем медового желудочка, где они хранят и перерабатывают собран­ный нектар, а также и восковые зеркальца – восковыделительные же­лезы. Это очень важно для жизни в условиях короткого лета – можно собрать и принести за один вылет гораздо больше меда и быстрее построить или обновить соты.

А возможно, дело в работоспособности? Трудолюбие у средне­русских лесных пчел отменное! Наши пчелы, работающие на Вишере (аборигенные пчелы самого северного в России – вишерского экотипа прикамских пчел), начинают делать вылеты на пару часов раньше, а заканчивают – на пару позже, чем даже их сестры в сред­ней полосе России. Есть свидетельства, что башкирские бурзянки и уинские пчелы в период цветения липы (очень бурного, длящегося всего две недели) вылетают за взятком ночью, при свете луны. Все Apis mellifera mellifera очень энергичны и абсолютно не капризны в выборе медоносов, готовы но первому зову сигнальщиц лететь на любое цветение – не то что кавказянки, нам кажется это диким и не­лепым, но им запросто может не понравиться липовый цвет, и самый главный медосбор лета они могут просто пропустить, им, видите ли, подсолнухи подавай!

На кочевой пасеке

А среднерусские отлично и с удовольствием летят буквально на любые древесные, кустарниковые и травянистые растения, цветы которых выделяют нектар и пыльцу. Есть, конечно, и любимые культуры – главные медоносы в жизни каждой семьи. Для кого-то – малина. Для кого-то клевер и василек, для кого-то – липа или кипрей. Среднерусские пчелы бьют все рекорды по медосборам именно с липы и кипрея. Мы уже писали о зарослях иван-чая, кото­рые появляются на местах лесных вырубок. Это любимейший север­ный медонос, дающий пчелам изысканный светлый, нежный и долго не садящийся мед. Абсолютный рекорд принадлежит пчелам сибир­ского пчеловода Дмитрия Иванова – по 328 кг кипрейного меда от семьи! Так что можно смело утверждать – по медопродуктивности среднерусские пчелы недосягаемы!

Такие же высокие показатели – по качеству и площадям опыления сельскохозяйственных культур. В наших регионах пчеловоды редко совершают дальние вылазки для медосбора и опыления культурных посадок вдали от своих пасек. А напрасно. Если бы хозяйства оза­ботились повышением урожайности своих посевов, первым делом стоило бы обратиться к пчелам. Опыление увеличивает урожайность сельхозкультур почти в десять раз! Правда, в зоне проживания сохранившихся аборигенных северных популяций среднерусских пчел по­севов практически нет – разве что на приусадебных участках. Зато в районах Южного Урала и нижнего бассейна течения Камы, регионах Центральной России они всегда востребованы – с выгодой и для растениеводов, и для пчеловодов: в этих местах темные лесные пчелы держат первенство по опылению гречихи. Во время цветения к гре­чишным полям близко лучше не приближаться – здесь даже дышать опасно, можно вдохнуть пчелу, воздух ими просто кишит.

Кипрей (иван-чай)

Но главное качество этих пчел – их поразительная стойкость, умение четко и рационально рассчитать силы, создать огромный кормовой запас на зиму (прямо скажем, этого хватит на две, пять, а, то и на десять зим!), очистить мед от примесей до стерильности, обо­гатив естественными антибиотиками собственного производства и растительного происхождения и ферментами, чтобы уже больше не переваривать, а просто съесть и усвоить.

Темные лесные пчелы – единственные, которые смогли адапти­ровать свой организм к зимовке в суровых условиях континенталь­ного климата – в Предуралье, северных областях Урала, на Дальнем Востоке, в таежных и горных районах Сибири. Эти пчелы могут вы­держивать серьезные морозы, причем для них предпочтительна зимовка в естественных условиях, под снегом.

Осеннее поколение пчел, перезимовав, по весне успевает собрать нектар с первых медоносов, воспитать молодой расплод. А весной вся семья дружно развивается и быстро растет, накапливая основную силу к главному медосбору года – с липы, малины или кипрея.

Все рассчитывается на год вперед – первые облета, время брач­ного полета матки и трутней, сроки и объемы каждого сева расплода. Пчелы – часть большого мира вокруг их гнезда, часть природы род­ного края. В их генетической памяти есть место и четким сведениям о своих обязанностях на протяжении всей жизни, и профессиональ­ным навыкам, и знаниям о будущем, например о погоде – по пове­дению пчел испокон веков предсказывают погодные изменения – на день, сезон и весь год, и даже профессионалы изумляются, насколько точно матка всегда знает, когда ей начинать сеять расплод, а когда приостанавливаться.

Каждое новое поколение лесных пчел помнит о суровых зимах и насущных запасах меда, а потому они очень экономны, даже не­сколько скуповаты – ни одна другая порода не защищает свои запасы так отчаянно и ожесточенно. Но в этой бережливости и рачитель­ности есть свои плюсы – как бы ни была скромна медоносная база вокруг пасеки, меда все равно будет достаточно.

Чистопородных лесных среднерусских пчел осталось немного. А ведь это наше национальное достояние. В 70-е и 80-е годы был за­прещен ввоз пчел других пород в наши суровые регионы, чтобы не портить генотип сохранившихся локальных популяций. Несмотря на то, что крепкие среднерусские трутни обладают большой муж­ской силой и настойчивостью, время от времени среди темных и мохнатых пчел-медвежат попадаются метиски с более светлыми тергитами и серыми стернитами. Это результат несанкциониро­ванного ввоза украинок, карпаток или кавказянок, способного на­рушить работу нескольких поколений пчеловодов по сохранению исконно русских пчел как для суровых районов России, так и для всего мира.

Международная федерация пчеловодческих общин «Апимондия» возлагает на темную лесную пчелу особые надежды. В настоящее вре­мя разрабатывается программа экспансии северных пчел во многие страны мира, где пчеловодство испытывает серьезные затруднения. В общем, дело сохранения и приумножения пчел – всеобщее, всемирное. На Западе – в Европе, США – процесс, как говорится, уже пошел, в 2007 году уже вымерло ¾ всех пчел. Вся надежда – на нашу, темную лесную. Она на фоне других рас выглядит просто восхитительно, за последние 10-15 лет пчелиное поголовье в регионах с суровым кли­матом выросло в несколько раз! Теперь миру придется научиться ра­ботать с ними, а это не так-то просто, старые методы плохо подходят, ведь у среднерусских в крови ожесточенная защита гнезда и медовых запасов семьи, с ними надо умело работать.

Промышленное пчеловедение

В то же время стоит задуматься о том, чтобы использовать позитивный опыт американцев в опылении культурных посевов. Мы ведем себя так, словно у нас полно пищи, будто мы не закупаем продукты за рубежом, а в мире никто не голодает! Опыление сельхозугодий у нас проводится лишь по инициативе самих пчеловодов, порой абсолютно неофициально, даже подпольно. А уж платить за это пче­ловодам – и вовсе не принято. Между тем мы уже писали ранее, что опыление полей способно в несколько раз увеличивать урожайность. Удивительно – при поддержке пчел мы могли бы прокормить себя, своих соседей, почти четверть мира, повысить доходность сельского хозяйства, а мы к этой помощи даже и не думаем прибегать! Огромный ресурс простаивает на корню!

Мексиканская пасека

Австралийские пастбища

Кочевое пчеловодство – отличное средство повышения медосборов в тех регионах, где естественная медоносная база уже не слишком велика. В бедное цветами время, когда основной медосбор еще не на­чался, гречишные поля и просторы, засеянные кормовыми культура­ми, на несколько недель могут подарить пчелам богатство миллионов нектароносных цветов. В это время можно организовать массовый съезд к полям передвижных пчеловодческих хозяйств – на пчелиные пастбища, так же, как пастухи гоняют своих подопечных на дальние луга, чтобы всем было хорошо и сытно.

Профессия – член семьи

Для нас привычно и обыденно, что пчелы живут и работают семьями – как я уже писал, это можно сравнить с родовым строем, общиной, где каждый родственник твердо знает свое место, работает в равной степени для всех членов семьи, в том числе и будущих поколений, а решения принимаются силами общего совета – коллективного разума. Может, это древняя раса разумных существ, из чувства самосохра­нения «застрявшая» на стадии первобытно-общинного развития или выбравшая ее для себя как самую практичную и демократичную.

Так или иначе, но медоносные пчелы не живут в одиночку – это отметил еще великий исследователь Карл фон Фриш.

Семья у пчел – дело обязательное, без этого пчелке – никак. Один из секретов этого явления – тот что на поверхности, – у пчел есть строгое разделение по функциям, у каждой пчелки в улье – своя обя­занность, которая может меняться со временем и в зависимости от обстоятельств. Разведчицы, сигнальщицы, строительницы сот, пчел­ки, занимающиеся сбором пыльцы нектара и воды, пчелки, делающие мед и пергу. Пчелки, делающие прополис и занимающиеся дезинфек­цией улья, кормилицы, трутни и, конечно, матка. Это – пчелосемья, так сказать, по должностям. А по родственным отношениям все они (кроме трутней, конечно) – сестры.

Па самом деле это все одни и те же пчелы, просто в разное время своей жизни они «осваивают» разные профессии и обязанности. От рождения до смерти жизнь рабочей пчелы делится на три части – каждая со своей ответственностью и своим полем деятельности.

После превращения из личинки, примерно с 1-го по 10-й день своей взрослой жизни, пчела трудится внутри улья – поэтому и назы­вается ульевой. Она смело ныряет в ячейки, которые только что осво­бодились после «вылупления» из них ее сестриц-пчел. На ульевых пчелках лежит большая ответственность – чистка ячеек и подготовка ж для кладки новых яиц. А еще они защищают от охлаждения расплодные ячейки, просто сидя на сотах без движения или медленно по ним прогуливаясь.

Молодая пчела

Все это время пчела продолжает развиваться – через несколько дней в ее голове полностью формируются важнейшие железы, от­ветственные за производство маточного молочка. С этого момента пчела готова для исполнения нового долга – работы в качестве кор­милицы. Белковые вещества для кормовых желез пчелы получают из перги, которой в это время они и питаются и на основе которой и создается маточное молочко.

Уход за расплодом – работа непростая. Для выращивания одной личинки кормилицам необходимо три тысячи раз заглянуть в ее ячейку! За все время исполнения обязанностей «няни» кормилица может воспитать всего 2-3 личинки. И только после завершения этой работы пчела допускается к полетам. Первый вылет – как у курсанта летного училища, всего 5 минут. Это – знакомство с местными досто­примечательностями и ориентирами, которые накрепко фиксируют­ся в ее памяти для будущих рабочих полетов. Сейчас, если вынести пчелу из улья и отнести в другое место, даже на расстояние несколь­ких сотен метров от гнезда, она уже все равно сможет вернуться до­мой. Таких полетов будет несколько, и только после их завершения пчела сможет выполнять новые работы – уже вне улья.

Начинается второй десятидневный период жизни. Кормовые же­лезы пчелы перестают работать, но наивысшего развития достигают восковые. Пчела осваивает профессию строителя сот.

Расплод

Вы, наверное, часто видели, как пчелы гроздьями висят на сотах, вытягивая их вниз. Кроме обязанностей строительниц, пчелки этого возраста занима­ются приемкой и переработкой нектара, загрузкой его в ячейки, а также размельчением и уплотнением обножки, сброшенной в соты пчелами-сборщицами. Не забываются и функции уборщиц, пчелки выносят из улья мусор и выбрасывают его на некотором расстоя­нии от дома. Ближе к возрасту 20 дней некоторые пчелы становятся охранницами – сторожат леток, защищая улей от проникновения чу­жаков. Для этой профессии важны хорошо развитые обоняние и ося­зание – охранники внимательно ощупывают усиками всех входящих пчел, защищают жилище от ос и других грабителей меда, и именно они атакуют людей, которые слишком близко подходят к гнезду.

Последнюю треть своей жизни пчелы работают на сборе нектара и пыльцы. В хорошую погоду они без устали летают за взятком, по­полняя запасы гнезда. А вот наблюдение за ними в плохую погоду мо­жет привести к развенчанию мифа о трудолюбии пчел – в это время сборщицы и не думают помогать своим младшим сестрам, они про­сто выжидают. Как говорит фон Фриш, бездельничают. Я бы сказал: « отдыхают». Труд сборщиц похож на каторжный – за один вылет пчела должна посетить от 50 до 100 цветков, чтобы собрать в медовый зобик нектар, который сразу же подвергается обработке ферментами, необходимыми для превращения в мед.

Строительство сот

У других европейских пород пчел исследователи часто отмечают «разделение труда», одни летают только за медом, другие – только за пыльцой. У северных пчел царит полная универсальность.

О великой, но корыстной дружбе пчел и медоносов

Иногда мне кажется, что прославленный и самый яркий симбиоз па земле – цветы и пчелы – в наших суровых краях достигает своего апогея. Короткий, но бурный период совершенно яростного цветения растений – это та же самая борьба за выживание, что и главный ме­досбор у пчел. Для цветов это шанс к продлению рода, возможность не отцвести впустую, принести достойные плоды, рассеять вокруг семена будущих поколений, залог жизни всего вида. Для пчел – га­рантия выживания, успешной зимовки, уверенность в том, что весной жизненный цикл семьи вновь возобновится. И это жадное желание жить объединяет два совершенно разных вида организмов в единую систему, где каждый старается для другого, чтобы в итоге получить наилучший результат для себя.

Северные медоносы не менее уникальны, чем суровые лесные пчелы. Помните, как в детстве мы выщипывали из цветочной головки клевера длинные лепестки, чтобы вытянуть затем из этих трубочек всю сладость цветка? Однажды я попробовал на вкус американский белый клевер – и не ощутил сладости совсем. Для этого цветка было не принципиально, прилетит к нему пчела или нет, опылит или оставит не у дел. Он не испытывал желания размножаться. Это был цветок, который не знал и не желал любви, – не удивительно, что мед с американскою белого клевера один из самых безликих и недорогих на мировом рынке!

Для нас попробовать на вкус нектар цветов, который в древности считался напитком богов, – детское удовольствие. А для пчел – ежесе­кундный труд. Чтобы наполнить зобик, рабочей пчеле надо посетить несколько сотен цветков, а чтобы заполнить ячейку сота – несколько сотен раз смотаться до улья и обратно. И все-таки во время главного медосбора за день семья умудряется собирать по 21 килограмму нек­тара! Вы не поверите – это количество в 3 и даже 5 раз превышает средние показатели европейских медоносных пчел! Здесь во многом есть и заслуга цветов. Генетическая память подсказывает: времени со­всем мало, за пару недель надо надышаться солнцем, набраться сил, распустить прекрасный цветок и наполнить его соком, таким аромат­ным, что ни одна пчела не смогла бы пропустить, и таким сладким, чтобы, прилетев один раз, пчела пила этот сок, не отрываясь – пока зобик не будет полон до самых краев!

А пока она пьет, удобно устроившись среди тычинок, цветок заботливо обсыпает ее, как невесту, легкой пыльцой. Уже на следующем цветке часть пылинок опадет на пестик и прорастет – а значит, дело будет сделано, великое таинство природы свершится!

Сок северных медоносов очень питателен – часть его уходит в рост стебля, а часть – в сочную сладость плодов севера. Каждый раз, пробуя нежную лесную малину; пряную бруснику, горьковато-кислую клюкву или густую чернику, я всегда вспоминаю пчел – даже нашим, суровым, выпить весь сок этих растений невозможно, так его много запасает природа!

Пыльцы тоже производится с избытком – для оплодотворения нужно всего одно зерно, все остальные обязательно пригодятся пче­лам! Много часов я, наблюдая за пчелкой-сборщицей, пытался уло­вить, как она это делает. Поразительно, но это практически невоз­можно заметить – разве что записать на видео и потом просмотреть в замедленном повторе. Вот тогда и можно заметить, как пчела сче­сывает с мохнатой шубки пылинки, склеивая их и собирая в комочки. Природа все продумала – время было, шутка ли. 50 миллионов лет эволюции! У пчел на задних лапках есть щеточки – для вычесывания пыльцы и корзиночки – для ее переноски.

Обножка собрана и уложена в корзиночки – можно лететь! При полете налегке пчела мчится со скоростью 65 километров в час. За минуту делает больше километра. А вот возвращение – всегда го­раздо тяжелее, остается только надеяться, что и для пчел поговорка о том, что путь домой всегда короче, тоже оправдана. Нагруженная медом и пыльцой, пчела тихонечко летит со скоростью не более 30 километров в час, а если ветер встречный – то и всего 15 ки­лометров. И это несмотря на то, что крылья в полете по-прежнему вибрируют с огромной скоростью – до 440 взмахов в секунду.

Среднерусские пчелы очень сильны. Ульевые пчелы-уборщицы могут поднимать в воздух и проносить на расстояние нескольких де­сятков метров предмет в два раза тяжелее и больше их самих, а по гладкой поверхности летка вообще тянут груз, который может быть тяжелее их в 20 раз. Северная пчела весит чуть более 100 миллиграм­мов, а может лететь несколько километров с ношей нектара или нести обножку в 20-40 миллиграммов.

Вообще, пчелы во время главного медосбора работают так усер­дно, что порой и не замечают, как стираются их крылышки – остают­ся одни прожилочки. Такие пчелы просто падают на землю и погиба­ют. Но случается, что жизнь поворачивается и по-другому.

По стандартному жизненному сценарию, пчела становится кор­милицей, когда у нее полностью развиваются кормовые железы: затем активность желез и выделение «маточного молочка» прекращаются, пчела переходит к другим занятиям.

Пчела с грузом пыльцы

Когда ее восковые железы достигают полного развития, становится строительницей, и так да­лее. Кажется, что эти профессиональные навыки-инстинкты зависят от возраста пчелы и периода ее развития. Но будет ли приниматься во внимание возраст пчелы, если в семье вдруг возникнут проблемы?

Возвращение молодости

И я, и многие мои коллеги-пчеловоды не раз наблюдали абсолют­но волшебное превращение – старые медоносные пчелки, крылья которых совершенно изношены, так, что они и летать уже не могут, вдруг обретают «вторую молодость» – их глоточные железы начина­ют производить маточное молочко, восковые железы – воск, а сами пчелы получают, что называется, второй шанс, право на новую жизнь. Это не шутка – старушки трудятся на благо семьи, исполняя уже по­рядком подзабытые роли ульевых пчел, кормилиц и строительниц сот. Такие пчелы живут в 5 – 6 раз дольше обычного – 240-270 дней.

У этого необычного явления имеется своя причина. Она довольно грустная, чудеса вечной молодости связаны обычно с неблагопри­ятной ситуацией, когда по ряду причин в семье ощущается недоста­ток молодых и сильных пчел. В таком состоянии вступать в зиму для пчел – верная смерть!

Есть у этого явления и средство – стратегический резерв пчелиной семьи, пчелиная обножка. Пищей, которая предназначается толь­ко детям и кормилицам, начинают питаться летные пчелы. Рацион питания меняется – и семья спасена!

Пчела с изношенными крылышками

Конечно, жизнь продляется не только благодаря растительным белкам пыльцевых зерен, но и тому, что они обработаны пчелиными ферментами. В 1991 году мы с группой коллег сформулировали идею научного открытия «Свойства ДНК-редуцирующих нуклеаз» – о способности к омоложению клеток в результате воздействия фер­ментов пчелиной обножки на поврежденные цепочки ДНК.

Родители

В улье много таких скрытых резервов. Но активизируются они только в крайнем случае, таком, к примеру, как гибель расплода на­кануне зимы. Тогда и требуется экстренное «омоложение». Есть и другие суперсредства, которые люди еще даже полностью и недооце­нили – к примеру, маточное молочко. Царицы-матки, которые питаются исключительно этим продуктом, живут до 7-8 лет. Это две с половиной – три тысячи дней. Срок их жизни – в 65 раз дольше, чем у обычных пчел.

Цифры – лучшая наглядность, без них сущность происходящего в пчелиной семье и ВОЗМОЖНОСТИ обножки и маточного молочка просто невозможно осознать полностью. В пересчете на жизнь человека это звучало бы примерно так если питаться пчелиной обножкой, прожи­вешь 350-500 лет, а если маточным молочком – 4-5 тысяч лет.

Пчелиная обножка

А ведь сохранились такие легенды, что раньше люди жили по 300 лет, а легендарные гипербореи – 4 тысячелетия! Может, и у людей где-то есть свое маточное молочко?

Иногда при закладке расплода пчелы формируют над одной из сотовых ячеек с личинкой коробочку, похожую на бочонок. Это – маточник, здесь рождается будущая королева, которая должна будет прийти на смену уставшей от каторжных трудов постаревшей матке. Потенциальная царица улья изначально – лишь одна из личинок, такая же, как все остальные детки. Но в бочонке-маточнике – особый режим питания, матка, которая в два раза больше обычных пчел, вы­растает из обычной личинки только благодаря тому, что всю жизнь питается одним маточным молочком.

Поначалу кажется – царская привилегия! Но на деле это не так. В сутки матка северных популяций откладывает до 3 тысяч яиц, их масса и несколько раз превосходит ее собственный вес. Почти миллион новых жизней в год, 7 миллионов – за всю жизнь. Действительно – каторжный труд.

Маточник

Матка на расплоде

Одно интересное наблюдение: матка всегда знает, когда именно начнется главный медосбор – именно к этому времени из ячеек рас­плода выходит основная армия молодых и сильных пчелок. Это – еще одно свидетельство умения пчел предсказывать погоду и природные явления. Похоже, время цветения и период дождей известны пчелам еще до рождения! Но, конечно, не все проявляют интерес к переме­нам климата. Есть в семье члены, которым вообще безразлично все, кроме еды и зачатия будущего потомства.

Трутни – самые особенные члены семьи. Во-первых, это един­ственные пчелы-мужчины. Во-вторых, до момента X их роль в семье совершенно сказочна – от них требуется только есть и спать, и делать это как следует! Среднерусские трутни очень старательны в еде, их жизнь в пересчете на корм оценивается сестрами в 3-4 раза дороже, чем жизнь рядовых пчел! Эта щедрость со стороны расчетливых и рачительных пчел не случайна, трутни очень нужны семье. Их ста­рательно кормят, подбирая лучшие капельки меда и перги, холят и лелеют – но все лишь до поры. Трутни – как племенные быки с их роскошным экстерьером. А итог ухода пчел за трутнями просто поражает воображение. От одного трутня может родиться несколько миллионов пчел, и за это он отдает свою жизнь. Счастливая жизнь – и яр­кая смерть ради будущих поколений пчел. Прямо-таки великая идея!

Погибший трутень

Среднерусские трутни как будто понимают свои преимущества по сравнению с мужчинами других пчелиных племен. Бросаясь в по­лет за самкой, они неистовы и очень быстры, если рядом сильный лесной трутень – у других надежды на исполнение предназначения очень немного. Он оплодотворит королеву-матку и погибнет, достой­но применив все свои могучие силы – недаром сестры так кормили! А у его конкурентов останется гораздо меньше шансов стать отцами и гораздо больше – бесславно вернуться в улей и погибнуть по реше­нию семьи. Пчелы неудачливых трутней просто выгоняют из дома – зимой такого не прокормить.

Зимняя жизнь

В зиму пчелы уходят в сокращенном составе – без трутней, без тех трудолюбивых пчелок-сборщиц, которые собирали запасы медового корма в жаркие дни медосбора, без расплода. Только осенний выводок, пчелы-зимовщицы, «заточенные» на обогрев гнезда. Мы уже говорили о том, что в холодное время года медоносные пчелы не впа­дают в спячку, как многие другие насекомые. Напротив, они поддер­живают в улье летнюю температуру и собственные жизненные силы. И все – только с помощью запасов меда. Пчелы осеннего поколения стеной встают на защиту родного дома от холодов – если подслушать жизнь зимнего улья, то можно легко уловить гул – это звуки самой жизни, так звучит суровый мед внутри пчел! Чем крепче мороз – тем громче медовый гул. Энергия меда, соприкасаясь с холодным возду­хом, вызывает вибрацию «коры клуба», старушки-пчелы, находящиеся на поверхности, создают из меда температуру гнезда. Мед поглоща­ется очень постепенно, только для того, чтобы добыть внутренний огонь – энергию для обогрева. Удивительное – рядом, мы гораздо больше едим зимой, чтобы не мерзнуть, летом аппетита совсем нет. А пчелы – наоборот, в декабре семья съедает около 800 граммов, зато в июле, в разгар медосбора – до 14 килограммов!

В коре клуба находятся самые старшие пчелы, с мощным хити­новым покровом, сохранившие внутреннюю силу остатков лета. Они обогревают гнездо бешеной вибрацией грудных мышц, изнашива­ются быстрее остальных и постепенно опадают, как осенние листья. Если это происходит, их место занимают пчелы из следующего слоя. В зимнем клубе поддерживается температура +20-21°С, но едва матка начинает сеять расплод, температура повышается до +35° С. Вес­ной те, кто работал коркой, могут сделать всего пару облетов, а те, кто был внутри, успевают воспитать первую весеннюю детку.

Зимние ульи

Чужаки

Одной из самых серьезных проблем пчеловодческой России последних лет считается вырождение пчел – в результате гибридизации (внутривидовой помеси) южными породами. Достаточно рассказать об исследованиях генетиков. Они доказали, что чистых среднерус­ских пчел в России осталось – нет, уже не 20%, гораздо меньше, не бо­лее 10%! Пчелы некоторых популяций, коренные жительницы центра России, просто исчезли с лица Земли. Сезон к сезону – новые пче­линые хиты: серые кавказские, украинские – карники, карпатки. Эти привозные породы довольно дружно работают, меда приносят – не так, как среднерусские, но вполне достаточно, зато позволяют пче­ловоду управляться с собой, как он только пожелает. Но такие семьи неустойчивы, годы богатого урожая сменяются массовым мором, буквально через год.

Карпатки

Ведь сотрудники питомников никому не рас­сказывают, что у модной сегодня матки-карпатки первое метисное потомство от среднерусского трутня будет нормальным, а следую­щее – абсолютно нежизнеспособным. А значит – новые траты: под­держивающие средства, лекарства, и, в конце концов, новые дешевые пчелопакеты.

Выход один – районирование, а для севера – постепенное воз­рождение пчел среднерусской породы. Если этого не случится, ни о каком промышленном пчеловодстве в России речи быть не может, а естественное угаснет под прессом наступающей гибридизации. В итоге погибнут и те, и другие, одни выродятся в результате метисных кровосмешений, другие просто не вынесут суровых условий северной жизни. И это будет бедствие национального масштаба, не менее страшное, чем то, что случилось в Северной Америке зимой 2006/07 г., когда безвозвратно вышло из строя 80% важнейших сельскохозяйственных механизмов, от которых зависит не только коли­чество товарного меда, но и опыление многих сельскохозяйствен­ных культур.

Явные преимущества темных лесных пчел

Усиленный инстинкт охраны жилья. Длительная зима заставляет охранять ценные запасы. Кстати, я придерживаюсь того мнения, что чем более сердита пчелиная семья, тем лучше она работает и больше меда дает. Это, между прочим, отражается и на практической стороне дела – доход от такой семьи намного больше, чем от нескольких семей привозных. Думаю, это стоит того, чтобы несколько раз за лето нарядиться в костюм кос­монавта!

Впрочем, здесь есть и свои хитрости. Чтобы не попасть под атаку собственных пчелок, достаточно просто соблюдать простые правила осмотра ульев, к примеру, никогда не тревожить семьи в непогоду. Конечно, случаются и казусы, когда вроде бы и нельзя пчел волно­вать, а приходится. В моей практике был такой случай – начальник Пермской конторы пчеловодства попросил меня привезти пару пчелосемей на сельскохозяйственную выставку. Эти пчелы должны были стать призами для участников ярмарки.

День был ненастный, пасмурный и ветреный. Когда я начал делать осмотр, то впервые по- настоящему понял, какой суровый характер у наших пчел. Я подошел к ним в маске – и они меня сразу прогнали. Я защитился посерьезнее – надел костюм, и они меня опять прогнали. Тогда я оделся как кос­монавт: нашел отцовские мотоциклетные краги, одежду в несколько слоев – специальных костюмов тогда не было, и только тогда смог сформировать эти 2 пакета пчел. Гнев их был беспределен! Они разо­гнали всех людей в округе, ужалили под глаз моего водителя, а на мне самом Наиля насчитала в общей сложности более 200 ужалений.

Я много читал про бразильских пчел-убийц, это гибрид африкан­ских и местных аборигенных пчел, выведенный в 50-е годы, славится своей свирепостью. «Убийцами» этих пчел прозвали, потому что их агрессивное поведение стал причиной гибели многих животных и даже людей. Весной 2009 года мы побывали в Бразилии и получи­ли возможность познакомиться со свирепыми гибридными пчелами лично. Костюмы наших бразильских коллег заранее вселяли ужас – настоящий скафандр, перчатки, сапоги и пластиковые бронежилеты с системой вентиляции.

Признаюсь честно, эта гибридная порода меня порядком разоча­ровала, – то ли настроены они были миролюбиво, то ли свирепости у них с годами поубавилось. Я считаю, что этих бразильских «убийц» с нашими пчелами даже сравнивать нельзя. Наши бьют сразу и капи­тально, а бразильские на их фоне выглядят просто паиньками!

Среднерусские пчелы наращивают к главному взятку огромные силы и делают все, чтобы выбрать в округе весь нектар. Знают – времени в обрез. Матка кладет по 3000 яиц в сутки! Специально для интенсивной работы в период главного медосбора. А южные семьи – все лето трудо­вой день в одном объеме, будто менеджер, просиживающий в офисе свое время с 9 до 18, неторопливо летают на мелкотравье, «не замечая» липо­вого или кипрейного цвета. Наверное, думают: «А куда он денется! Здесь соберем и туда полетим». Не догадываются, что это богатство действи­тельно всего лишь в течение двух недель, и если им не воспользоваться, зимой будет голодно – или пчеловоду или самой семье.

Впрочем, ученые доказали, что для южанок природа просто не предусмотрела возможностей таких интенсивных нагрузок – по ис­следованиям Л. Бондарчука и Г. Таранова, при очень активном медо­сборе в южных медах наблюдается уменьшение количества ферментов, для южных регионов вполне достаточно, а в суровых на таком не перезимовать. Количество и качество ферментов зависит не только от их физиологического состояния, но и от силы семьи. Суровые пчелы максимально приспособлены к такой бешеной работе, и обогащение нектара ферментами в это время у них значительно возрастает. Это­му процессу не могут помешать ни климат, ни экология – насыщение ферментами происходит при любых обстоятельствах!

Главный медосбор – это спортивная гонка, проверка на стойкость характера. В период интенсивного медосбора семьи северных пчел набирают максимальную силу и количественно. Это означает, что пчел в это время очень много и защитные силы каждой из них в этот момент достигают максимальных значений, можно сказать, что пче­лы находятся на пике формы.

Высокая температура воздуха влияет на активность и энергич­ность пчел. От нее же зависит и работа пчелиных желез, а значит, и количество вырабатываемых ферментов.

Впрочем, среднерусские пчелы вылетают при более низких температурах, чем пчелы других пород. Видимо, им всегда тепло благодаря повышенной «лохматости», которая сохраняет тепло, воз­никающее от физических усилий при полете. Среднерусская пче­ла – самая зимостойкая в мире! Умеет готовиться к зимовке и легко ее переносит.

Первый весенний облет

Белая печатка

Среднерусская пчела запечатывает сот белоснежной «сухой» печаткой. Забрус едва ли не вкуснее, чем сам мед, это как пенка с варе­нья – многие со мной согласятся, это любимейшее лакомство первых- недель после откачки меда!

При выемке из улья пчелки очень беспокоятся, сбегают вниз, повисая бородкой на нижнем брусочке рамки.

Среднерусские трутни обладают высоким потенциалом, а матки – хорошей ориентацией на местности при облете, которая помогает им возвращаться в семью. Южные матки, напротив, могут после своего брачного полета просто «потеряться» – для многих европейских пчело­водов это настоящая проблема, над решением которой сегодня усиленно работают специалисты «Апимондии». Впрочем, для среднерус­ских пчел это скорее плюс, чем минус – еще один природный фактор, повышающий вероятность сохранения породы.

Как же так случилось, что такую замечательную пчелу мы променяли на южных эмигранток? Неужели нас путают ужаления, от которых, кста­ти, гораздо больше пользы, чем вреда или неудобства? Или нас жжет вну­три вечная жажда приключений, тяга к изобретениям и экспериментам?

С высоты более чем тридцатилетнего опыта говорю совершенно уверенно: оно того не стоит. Вы же не хотите, чтобы ваши пчелки по­гибли, умерли прямо у вас на руках? Это страшное ощущение, как у Высоцкого: «А в ответ – тишина, он вчера не вернулся из боя…»

А ведь это – всего лишь естественный отбор.

Коллективный разум

Многие пасечники утверждают: пчелы разумны. Их действия осмысленны, отношения – рациональны, выбор будущего – сознателен. Пчелы так долго терпят наше «человеческое» к себе отношение лишь потому, что они очень смиренны, потому, видимо, все религии и говорят, что пчелы предназначены для того, чтобы служить людям.

Давно, еще до времен алхимиков, озадаченных созданием искус­ственного меда (будем как пчелы!), были и другие времена, когда пче­лы считались родственниками богов и умели общаться с людьми – по крайней мере, понимать человеческую речь. А может, просто пчелы и люди, как и все остальные живые существа жили в едином информационном поле, когда все желания и помыслы естественны, прозрач­ны и понятны всем?

Каждому было ясно, для чего он здесь, поэтому разногласий не возникало. Жили в мире с окружающей средой и самими собой. В древнеегипетских табличках описывается, как люди общались с пче­лами (а пчелы считались слезами бога Ра): просили семью покинуть корзинку-сапетку, чтобы собрать урожай меда, или наоборот, зазыва­ли слетевший рой в новое жилище. Для этого не надо было объяснять каждой пчеле, чего от нее хотят, определенные звуки настраивали на действие без противодействия всю семью сразу. Наверное, с помо­щью этих звуков человек проникал в информационное поле гнезда и передавал пчелам свои мысли и чувства.

Это информационное поле и является «мозгом» для пчел, ведь у каждой в отдельности мозга нет, есть только четко организованная нервная деятельность – каждая пчела, как нерв в этой разумной си­стеме, воспринимает импульс, обрабатывает, передает. А реагирует уже – вся семья. И, между прочим, очень интеллектуально реагирует!

Особенно впечатляют успехи пчел в геометрии. Отстраивая соты, они строго соблюдают точность размеров и правильность форм. Даже форма, избранная пчелами для хранения продуктов, имеет са­мую рациональную геометрическую форму – шестигранник с дном в виде трехгранной пирамиды из опрокинутых ромбов. При этой форме образуется самое плотное примыкание ячеек друг к другу, а значит, экономится место и обеспечивается наивысшая прочность.

Еще древ­ние греки пришли к выводу, что восковая сота – самый экономичный по расходу материала, самый прочный и самый вместительный сосуд, существующий в природе, причем пчелиная ячейка всегда строится по строго постоянным размерам – тупые углы ромбиков всегда рав­ны 109°28′,а острые -70°31′.

Инстинкт, скажете? Этим можно объяснить статичное, не меняю­щееся совершенство. Но как объяснить саму тягу к идеальной форме, которую испытывают пчелы в меняющихся условиях? Проводились такие опыты, пчелы вынуждены были отстраивать соты в различных неудобных обстоятельствах, не имеющих ничего общего с естественными. Улей вращали в разные стороны, меняли магнитное поле во­круг гнезда, сжимали в центрифуге. Пчелы продолжали строить, причем делали соты не так обычно, а так, как было удобно в каждой конкретной ситуации. Благодаря центрифуге даже выстроили сото­вый шар. Жаль только меда в эти соты так и не наносили.

Исследователь отмечал, что пчелы строили методом проб и оши­бок, начинали, разрушали, вновь начинали – так дети впервые строят дом из малознакомого конструктора или собирают сложные пазлы, – они не уверены, что именно эта деталь подойдет в данном месте.

Соты

Еще одно свидетельство интеллекта и разума пчел – их пра-память. Можно сказать, что коллективный разум семьи охватывает не только тех пчел, которые находятся в гнезде именно в данный мо­мент, но и тех, которые жили здесь раньше или, возможно, будут жить когда-то потом. Так из поколения в поколение передаются знания (о климате, ландшафте, медоносах, времени взятка, правилах пове­дения в улье и т. д.), профессиональные навыки, формируются вкусы и предпочтения. Наверное, поэтому пчелы-разведчицы быстро вспо­минают отдаленные места, где цвели заросли медоносов в прошлые годы, а пчелы-сигнальщицы – движения танца, который рассказыва­ет сестрам о месте и потенциальных объемах взятка. Они не только правильно оценивают количество нектара, направление по солнцу и расстояние от улья до места, но и чудесным образом демонстрируют врожденное «знание языка»!

«Танцы» пчел – одна из самых замечательных загадок дикой при­роды, которые человеку удалось разгадать. Первооткрыватель и дешифровщик танцев, австрийский энтомолог Карл фон Фриш получил за это открытие и за доказательство существования у пчел цветного зрения Нобелевскую премию по биологии.

Танец – привилегия пчел-сигнальщиц. Это – «бывшие» пчелы- разведчицы, которые приобретают свою новую «профессию», как только им удается найти что-то стоящее.

Можно ли говорить о том, что они танцуют от радости – ведь удалось найти новый источник нектара? Вряд ли, скорее это совершенно рациональные действия, как настоящий язык, тем более что они всегда сопровождаются ви­брацией и звуками. Танцы пчел различных пород разнятся, но, как доказали ученые, значения и звуки всех движений, как принято гово­рить, «интернациональны».

Вернувшись с каплей нектара и отдав ее на пробу другим пчелам, сигнальщица начинает свой танец – бежит быстрыми, семенящими шагами, стремительно поворачивая и описывая один или два круга, если взяток близко, и описывает виляющими движениями восьмерки, если далеко.

Танцующую, как в дискотеке, окружают другие пчелы, которых танец удивительным образом увлекает, – они повторяют движения вслед за сигнальщицей, бегут к ней, стараясь коснуться усиками ее брюшка, повторяют все повороты и движения, призывают дать им капельку добычи на пробу. Образуется целая цепь танцующих. А за­тем практически все, кто танцевал, вылетают из улья и летят за своей капелькой нектара, и, принеся ее в гнездо, вновь танцуют на сотах, привлекая все больше и больше последовательниц. Так может продол­жаться до тех пор, пока запас нектара не иссякнет. Этот танец – даже и не танец, а песня, в которой рассказывается о месте, где находится корм. Видя эти резкие повороты, кружения или вихляния, чувствуя и слыша вибрации тела сестры-сигнальщицы, все пчелы очень радуют­ся, ведь это – знаки продолжения жизни, гарантия доброго урожая и хорошей зимовки. Впрочем, сами движения, повторяемые вслед за сигнальщицей, – не что иное, как заучивание направления, в котором надо двигаться, чтобы найти место взятка.

В этом танце содержится очень большой набор информации – расстояние, угол направления движения по солнцу, количество не­ктара и даже его подробное описание – сама пчела пахнет соком цветка, в складочках на ее брюшке хранятся ароматические признаки растения, и прикосновения усиками позволяют не только запомнить этот запах, но и зафиксировать его – для напоминания. Запах играет огромную роль, фуражиры воспринимают не только аромат цветов- нектароносов, но и направляющий запах секрета самой сигнальщицы – он выделяется железой Насонова, еще одним органом общения пчел. Эта железа, орган биохимического общения, она находится в задней части брюшка и с ее помощью пчелы сообщают важнейшую информацию – о найденных запасах еды и о местах новых гнездова­ний – в период роения.

В момент выдачи информации хитиновые пластинки в задней части брюшка раздвигаются, открывая железу, которая выделяет се­крет со сладким ароматным запахом. Это запах-путеводитель, он, как красные флажки на спортивной трассе, указывает путь к цветам или месту роения.

К тому же танцовщица старается дать попробовать свою добы­чу всем ближайшим последовательницам – такое уже точно не за­быть. Кроме того, российские ученые доказали, что звуки, которые сигнальщица издает во время своего танца, создают акустические и электромагнитные поля, их восприятие тоже поясняет направление движения. Так же, танцами, запахом и акустикой, передаются сообще­ния и о месте сбора пыльцы или о новом доме для молодого роя. Во всех этих сигналах зашифровано одно главное знание – о затратах энергии, которые необходимы для полета до места X. У пчел все из­меряется медом, даже информация!

Видимо, этим же мерилом исчисляется и пчелиное время – чув­ство времени у пчел исключительно точное, причем оно не зависит от возможности наблюдения за солнцем, а также от нахождения в различных часовых поясах – время это время, оно едино и неизменно, в мире практически нет явлений, которые нарушили бы четкость временных ощущений пчел. Кроме, пожалуй, электрических и маг­нитных полей – они на пчел влияют, и очень сильно. Так, что насеко­мые напрочь забывают о времени.

Биохимический способ общения пчел. Пчела с раскрытой железой Насонова.

Пасека на Вишере

Пчелы и экология

Сегодня выявлено достаточно много явлении, способных негативно повлиять на пчел, нарушить работу их естественных механизмов, К сожалению, почти все они, за редким исключением, принадлежат нашему человеческому миру

Разрушительный процесс воздействия цивилизации на пчел на­чался еще в конце XVII века. Массовая вырубка леса, осушение рек, безжалостная разработка полезных ископаемых оказали влияние на медоносные запасы. Сегодня уничтожение лесов и естественного рас­тительного покрова подрывает все природные основы пчеловодства, катастрофически сокращая пчелиные семьи. Даже те земли, которые заняты сельскохозяйственными культурами, полны экологической грязи – пестицидов, гербицидов, тяжелых металлов и токсинов. Во-круг вредные излучения – радиационные и электромагнитные.

Известнейший специалист в области изучения экологии пчел док­тор биологических наук, профессор, академик Российской академии естествознания Евгений Еськов посвятит много лег изучению взаимо­отношений пчел и окружающей среды – как естественной, так и изме­ненной руками человека.

Он сделал серьезнейшие открытия – о том, что пчелы воспринимают электромагнитные и звуковые колебания с помощью специальных органов чувств и о том, что электромагнит­ные излучения высоковольтных линий электропередачи нарушают работу естественного механизма ориентации пчел в пространстве – под ЛЭП пчелы могут просто заблудиться, как в трех соснах!

Пчелы и электромагнитные поля – тема очень интересная и со­вершенно необъятная. Когда исследователи заинтересовались слож­ными отношениями пчел и различных излучений и полей, оказалось, что практически любой электрический фон влияет не только на ощу­щение времени, но и на адекватность насекомых в целом! К приме­ру, под влиянием такого фона пчелы-сигнальщицы в танцах издают «невнятные» акустические сигналы, чем вызывают раздражение слу­шательниц. Дело, видимо, в том, что при вторжении электрических полей в структуру пчелиных сигналов у насекомых нарушается ощу­щение окружающей действительности – так бывает, когда сигналы разных радиоволн накладываются один на другой, создавая звуковую какофонию и нарушая восприятие «правильных» звуков. Уверен, вам такие помехи не по нраву, так же, как и мне! Представляете, каково пчелам?

Они становятся агрессивными, нападают на человека и животных, даже друг друга жалят!

Пчелы не могут работать, начинают роиться, матки прекращают сеять расплод. Это – элементарная физика, ведь пчелы и сами как за­ряженные частицы, любое усиление или омагничивание – и стано­вится очень, очень некомфортно, то влево тянет, то вправо заносит.

У пчел и мест их обитания – энергия очень хорошая, правильная. Во время активного медосбора на пасеке люди, не привыкшие к та­кому напряжению, просто чумеют – ведь они оказываются в центре энергетического поля пчел! Пчелы всегда находятся «под напряжени­ем», это подтверждается прямым измерением энергетики сборщиц, покидающих улей рано утром. Они несут на себе отрицательный заряд, который появляется от постоянного соприкосновения с вос­ковыми сотами.

Пчелы, как отрицательные ионы, притягивают к себе весь окружа­ющий позитив – к этому маленькому насекомому тянется весь мир – цветы, их соки, их пыльца словно сами «прилипают» к пчелам. А на людей этот разноименный заряд пчелиного роя на пасеке действует как мощное зарядное устройство, пасечники постоянно работают в условиях ионизированного воздуха, может, еще и от этого все пчело­воды – долгожители?

Раиль Хисматуллин и Евгений Еськов с участниками международной конференции «Темная лесная пчела в России»

С Евгением Еськовым мы сотрудничаем уже много лет, вме­сте занимались созданиям лаборатории экологического мо­ниторинга в Перми, вместе стояли у истоков Евроазиатского союза «Апиэкология>>, а в 2003 году зарегистрировали совместный патент, разработка которого была основана на уникальных способностях пчел к очистке меда от вред­ных примесей.

Наш «Способ биологической очистки меда и других углеводосодержащих продуктов от техногенных за­грязнений» предлагает уникальный метод природной филь­трации меда – для уменьшения содержания в нем тяжелых металлов можно просто подвергнуть его дополнительной переработке пчелами. Во время исследований мы наглядно смогли доказать, что привычные способы очистки меда, к примеру фильтрация или отстаивание, не избавляют про­дукт от самых серьезных загрязнений – техногенных, на основе тяжелых металлов. А пчела – это уникальный при­родный фильтр, на основе опытов мы доказали, что она мо­жет не только вырабатывать максимально чистый эколо­гический продукт, но и перерабатывать уже готовый мед практически до идеальной чистоты!

Мы ценим мед – за пользу, которую он приносит, и его уникальные питательно-энергетические свойства. Но иногда забываем – пользу может принести только экологически чистый продукт. С очисткой за­грязненного сока растений способна справляться не каждая пчела – мы уже говорили, что при обильном взятке пчелы южных пород не могут осилить переработку огромного количества нектара, это касается не только ферментации меда, но и очистки его от примесей тяжелых ме­таллов. Такое под силу в основном только суровым лесным пчелам!

И мне очень приятно сознавать, что эти пчелы, в частности те, которые обитают в Пермском крае и генетически принадлежат к прикамским лесным пчелам, являются сегодня неотъемлемой ча­стью нашей Компании. За двадцать лет работы мы создали не толь­ко крупнейшее предприятие по переработке продуктов пчеловод­ства, но и сумели восстановить, пусть и частично, экологическую систему Предуралья. «Тепториум» стал полноправной частью этой биосоциальной системы. Мы уверены в наших суровых пчелах и в том, что они живут в условиях естественной экологии, и поэтому смело выступаем гарантами чистоты и пользы нашего продукта, ведь здесь есть прямая зависимость – качество продуктов зависит в первую очередь именно от нормального состояния окружающей среды. Я уже очень давно знаком с миром пчел, поэтому знаю, что максимальной пользы от работы с ними можно достичь только ком­плексной заботой – и о пчелах, и об их среде обитания.

Продоволь­ственная безопасность

Издания пестрят словами страшного предсказания, якобы произ­несенного Эйнштейном: «Если пчела исчезнет с лица земли, челове­честву останется только 4 года жизни. Нет пчел – нет опыления, нет растений, нет животных, нет и человека». Я не знаю, действительно ли эти слова принадлежат одному из величайших физиков XX века, но то, что все это чистая правда, – бесспорно.

Здесь уже упоминалось, что в 2007-2008 годах пчел уже стало меньше – в США. Германии, Швейцарии, Испании, Португалии, Ита­лии, Греции и Великобритании погибло от 20 до 80% всего количе­ства! Просто слетели, оставив пустые ульи, даже расплод бросили. Основных причин трагедии две – неизлечимые болезни и безответ­ственная деятельность человека. Мы очень стараемся вырастить по­больше пищевых продуктов, а в результате происходит сокращение числа медоносов или снижение качества нектара из-за применения химикатов при производстве продуктов питания и борьбе с вреди­телями. Некоторые исследователи считают неизученным и влияние на пчел генетически модифицированных растений. Все это чревато для пчел просто катастрофическими последствиями: на рубеже тыся­челетий все чаще ученые стали фиксировать страшное явление – тот самый «коллапс пчелиной колонии», получившее свое официальное название в 2006 году.

Удивительное дело, ведь пчелы – древнейшие насекомые, они существовали за мил­лионы лет до появления на Земле человека, и навыки навигации у пчелиных развиты до поразительного совершенства. Пчела может сделать и почувствовать то, что для человека доступно только с по­мощью сложнейших приборов. Но повсеместное распространение высокочастотных электромагнитных излучений и полей сделало то, что не удалось сделать метеоритным дождям и ледниковым перио­дам – пчелы стали лишаться способности к ориентированию в про­странстве, они просто теряют путь к своим гнездам и в одиночестве погибают. Правительства США и Великобритании объявили эту про­блему «национальным бедствием» – видимо, в этих странах коллапс уже сказался и на людях.

Вот и получается, что человек, признанный повелитель природы, не может жить без этих насекомых. Почему?

Во-первых, как уже не раз упоминалось, пчела – это самый важный опылитель растений, от нее зависит жизнь и продолжение рода прак­тически всех фруктовых и ягодных деревьев и кустарников, овощных сельскохозяйственных культур, а также многочисленных дико­растущих лесных и луговых растений.

Поскольку все они двуполы, пыльца не может оплодотворить завязь собственного цветка, для это­го необходима пыльца, перенесенная с других растений. И вот здесь ничто не заменит пчел – ни труд человека, ни вода, ни другие насе­комые, на такое массовое опыление способны только пчелы. Я часто повторяю: в каждом бутерброде с колбасой есть труд пчелы! А если вдуматься – то и в прудовой рыбе, и в мясе, и в яйцах есть этот труд, огромное количество продуктов питания было бы невозможно полу­чить без усилий пчел! Представляете, что будет, если их не станет?!

Опылительная деятельность пчел неоценима – она позволяет сохранить многообразие растений и содействует повышению уро­жайности сельскохозяйственных культур. Сейчас производители продуктов питания во всем мире начинают это понимать. Совсем скоро настанут времена, когда доход пчеловодов будет основан не на производстве меда, а на оплате за опыление сельскохозяйствен­ных культур. Значение пчеловодства в увеличении урожайности перекрестно-опыляемых растений трудно переоценить, они в этом деле – признанные чемпионы, ведь на их долю приходится до 80- 90% этой благотворной работы. Не зря говорят: урожайность лежит на крыле пчелы. Семья из 30 тысяч медоносных пчел за один день по­сещает 2 миллиона цветков. Вклад медоносных пчел в производство сельскохозяйственных продовольственных культур в мире составля­ет 153 млрд евро, или 9,5% от стоимости всех пищевых продуктов, потребляемых человечеством.

По собственному опыту скажу: регионы с суровым климатом для сельского хозяйства приспособлены не слишком хорошо. Но именно, благодаря пчелам цветение и вегетация расте­ний проходят настолько бурно, что урожай всегда радует наших селян! В результате на сегодняшний день наши регио­ны в состоянии не только полностью обеспечить весь наш край продуктами питания собственного производства, но и прокормить соседей! Главное – уловить самый подходящий момент и правильно организовать всех участников процес­са – в том числе и пчел.

Во-вторых, следует помнить, что пчелы и сами производят от­личные продукты – очень ценные для организма углеводы и белки. И не только для питания, сфера применения пчелопродуктов обширна, начиная с пищевой и косметической промышленности, заканчивая электротехникой и космосом. Каждый продукт пчеловодства: мед, воск, пыльца (пчелиная обножка), прополис, перга, маточное мо­лочко, расплодный гомогенат, забрус, пчелиный подмор, пчелиный яд – по-своему уникален. И я совершенно точно знаю, что если вклю­чить эти продукты в свой рацион, можно не только омолодить свой организм, но и продлить жизнь, стимулируя все биологические про­цессы.

Продукты пчеловодства обладают уникальной способностью вос­станавливать нормальную работу большинства систем и органов человеческого организма. И мед, главный из всех продуктов пчел, безоговорочно признан человечеством самым полезным продуктом питания из всех известных. Поэтому производство таких продуктов будет востребовано всегда! Сегодня, в условиях мирового финансового кризиса, пчеловодство стремительно возвращает утраченные позиции на российском рынке, на глазах превращаясь из хобби и увлечения в отличную возможность создать реальный малый бизнес, приносящий быстрый и стабильный доход.

Пчеловодство против бедности. Эфиопия.

В нашем регионе уже имеется положительный опыт такой работы. Когда мы познакоми­лись с одной из самых интересных и массовых программ «Апимондии» – «Пчеловодство против бедности», мы наблюдали этот проект во многих странах мира – везде он приносит людям счастье и финан­совое благополучие. Мы решили, что такой проект может работать и в России, с нашими суровыми пчелами, и уже в 2007 году в Прикамье началась работа по обеспечению занятости малоимущих семей и по­мощи в создании подсобных хозяйств. Сегодня уже на территории всей России внедрена агрофраншиза – система развития пасечных хозяйств по простому и доступному бизнес-плану, разработанному специалистами «Тенториум».

К сожалению, еще не везде важность и нужность пчел осознана в полной мере. Безразличие и недальновидное отношение и к пчелам, и ко всему окружающему миру ставят под угрозу не только чистоту природы и ее ресурсов, но и ее способность к самовосстановлению.

Первые франчайзи «Тенториум». 2009 год

Робертино Лоретти в гостях у нашей семьи. Пермь, 2008 год

Под воздействием пестицидов, которыми опрыскиваются поля, на­рушается годами сформированный природный баланс, из-за таких нарушений естественной среды обитания гибнут дикие аборигенные семьи, каждая из которых – на вес золота. А пчеловоды, не задумы­ваясь, ради быстрой прибыли, завозят в северные регионы южных и гибридных пчел. И начинается – болезни, неспособность противо­стоять вредителям, мучительная гибель зимой. Получается, что чем больше завозится импортных пчел, тем больше их уничтожается. Таким способом всемирная проблема вымирания пчел не только не решается, но и усугубляется!

Чтобы остановить этот процесс, нужны общие усилия ученых, специалистов-пчеловодов, широкой общественности. Все вместе мы сможем изменить ситуацию! Для привлечения всеобщего внимания к пчелам и экологической чистоте продуктов питания нужна мощ­ная поддержка общества. Мы обратились в ООН и ЮНЕСКО с пред­ложением – объявить 14 сентября Всемирным днем защиты пчел. Эта инициатива «Тенториум» была поддержана нашими коллегами и единомышленниками – во всем мире! Сегодня все небезразличные к жизни пчел и будущему человечества объединились вокруг единого общественного центра – Всемирного фонда защиты пчел, WSBF. Едва появившись, организация привлекла внимание к пчелам самых раз­личных людей во многих странах мира, в том числе и звезд сцены и кинематографа. Сегодня в поддержку фонда выступают ярчайшие звезды шоу-бизнеса – актриса Софи Лорен, легенда оперного искус­ства певец Робертино Лоретта, режиссер Люк Бессон.

Что может сделать WSBF для сохранения пчел

Привлечь внимание широкого круга общественности, небезразличного к нарушению баланса в природе, к вопросу сохранения пчелы.

Донести до людей мысль о том, что нельзя в погоне за сиюминутным увеличением эффективности урожаев и, соответственно, прибыли рубить сук, на котором сидит все человечество.

Вести активную работу по популяризации деятельно­сти пчеловодов.

Способствовать проведению научных исследований, ка­сающихся болезней и паразитов пчел, и разработке новых, более эффективных лечебных препаратов для пчел.

Организовать исследования с целью определения связи между массовой гибелью пчел и применением химикатов.

Добиваться, чтобы при разработке нормативных актов в области сельского хозяйства во всех странах принимались во внимание вопросы защиты здоровья пчел.

Поддержать движение за введение моратория на про­мышленное выращивание генетически модифицированных растений в открытых системах для предотвращения нега­тивного воздействия на окружающую среду.

Поддержать разработки по извлечению из пчелопродуктов новых полезных веществ и созданию на их основе новых продуктов и препаратов для улучшения и сохранения здоро­вья людей.

Способствовать организации глобального мониторинга в области пчеловодства. Поддержать селекционную рабо­ту в области пчеловодства.

Содействовать развитию апитерапии во всем мире.

Оказать помощь начинающим пчеловодам в организации и развитии бизнеса.

Создание фонда и учреждение Всемирного праздника пчел дает нам не только надежду на спасение всей планеты от медленного вы­мирания, но и возможность вернуть уважение и привлекательность профессии пчеловода, решить многие вопросы, связанные с методи­ками разведения пчел, разработать конкретную программу действий по сохранению самых надежных и жизнеспособных пород и популя­ций. Сегодня все, кому интересна эта тема, кто хочет стать участни­ком движения в защиту пчел, могут встречаться, общаться и узнавать новости на международном ресурсе www.save-bee.ru.

Уже сегодня сайт www.save-bee.ru стал очень популярным местом для общения людей со всего мира. За первые 5 месяцев работы сайта получено более 100 электронных писем с поддержкой создания фонда. На сайте зареги­стрированы посетители из 106 стран. Это безусловный показатель масштабности и своевременности создания WSBF!

И знаете, что интересно? Помочь может каждый! Уверен, все, что каждый из нас делает для сохранения местных популяций пчел, по­пуляризации пчеловодства и пчелопродуктов, способствует не толь­ко сохранению разнообразия этих удивительных насекомых, осо­знанию значения их роли на земле, но также и оздоровлению всего человечества! Мы помогаем уже тем, что включаем в наш рацион пи­тания как можно больше пчелопродуктов – это не только приносит пользу нашему организму, но и поддерживает работу пчел и пчелово­дов. Многого от нас и не требуется – просто рассказать о значении и проблемах пчел друзьям и знакомым, просто показать им наш сайт. Каждый из нас может стать участником фонда, и даже – его активным или почетным членом!

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Все – ради суровых пчел

Фонд создан для всех пчел – в том числе и для наших, северных, суровых. Более того, они были именно той великой ценностью, ради которой мы начали развивать это движение, именно для их сохра­нения мы стараемся изменить ситуацию, которая создаст условия для гибели пчел во всем мире. Темных лесных пчел в мире еще очень много, коллапс пчелиных семей пока их практически не коснулся. И лично я постараюсь сделать все возможное, чтобы этого никогда не произошло! Надеюсь, все, кто живет рядом с суровыми пчелами российских лесов, будут со мной солидарны и поддержат меня. Эти пчелы живут на Дальнем Востоке, в Сибири, на Алтае, в Карелии, Баш­кирии, Татарии, и очень крупный массив существует в Пермском крае. Наше пчеловодство – самое северное и самое суровое. Так определено природой – чем экстремальнее условия, тем совершеннее и полезнее пчелиный продукт. Создать идеальный мед по силам пчелам не каж­дой породы. Естественный отбор самых выносливых и работящих шел веками и тысячелетиями – продолжает идти и сейчас. Идеальная общественная организация темных лесных пчел, безупречные отно­шения с окружающим миром, и как результат – отменное здоровье, мощный иммунитет и умение справиться с самыми страшными инфекциями и внешними врагами. Все это – благодаря самому замеча­тельному и совершенному продукту в истории пчеловодства – меду, который мы любим, меду, созданному в условиях северных, таежных, или горных регионов, в областях с серьезными перепадами годовых температур, – настоящему суровому меду.