Пчеловодные выставки и общества.

Большое значение в распространении знаний и достижений по пче­ловодству Бутлеров придавал выставкам. В качестве экспо­нента он и сам принимал участие во второй Казанской пче­ловодной выставке в 1880 году, тем же летом посетил боль­шую международную выставку в Праге.

В те времена считали, что выставка должна показывать и отражать состояние отрасли хозяйства, и видели в этом главную цель. Бутлеров, однако, был убежден, что есть и другая, хотя и менее показательная, но едва ли не менее важная цель — просветительская. Люди, оказавшиеся на выставках, знакомятся, в общении делятся опытом и мне­ниями, сближаются идеями, убеждаются в выгодности одно­го и убыточности другого приема, осваивают лучшие мето­ды ведения хозяйства, в результате получается польза об­щему делу. С такой точки зрения, в частности, он смотрел на отдел пчеловодства Всероссийской промышленно-художественной выставки, состоявшейся в Москве в 1882 году. Академик сам заведовал этим отделом. Он не беспокоился о том, что экспонаты не отразят состояние пчеловодства Рос­сии, а больше думал о пропаганде рационального пчеловод- сгва, в пользу и историческую необходимость которого без­заветно верил.

Главная цель отдела состояла в ознакомлении посетите­лей с рациональными приемами, этому и были подчинены отбор экспонатов и оборудования выставочной пасеки. По идее и проекту Бутлерова предполагалось пасеку заселить живыми пчелами, а вокруг нее возвести обтянутую прово­лочной сеткой галерею, которая защищала бы публику, не знакомую с ними и боявшуюся их “укусов”. Несколько раз приезжал он из Петербурга в Москву, заботясь о том, что­бы сделаны были все необходимые постройки.

Двадцать дней, с 20 июля по 10 августа, читал прослав- леннный ученый на выставке популярные лекции по пчело­водству, объясняя и тут же показывая, как надо правильно ухаживать за пчелами в рамочных ульях. А лектором был он удивительным. Его публичные выступления и доклады, всегда проходившие при переполненной аудитории, отличались об­разностью изложения, логической последовательностью, убе­дительностью примеров, ясностью и доступностью, на какую бы тему они ни читались, какой бы сложности ни поднимался вопрос и какая бы аудитория ни была по составу.

Бутлеров популярно излагал основы рационального пче­ловодства, останавливаясь подробнее то на одних, то на других его сторонах, а потом, не пользуясь даже лицевой сеткой, открывал улей и выполнял операции, предусмот­ренные технологией, — делал отводки, подсаживал маток, доставал рамку с маточниками, в которых выращивались матки, показывал приемы обращения с пчелами. Все это для многих было ново, удивляло и ошеломляло посетите­лей, вызывая в то же время громадный интерес. “Всех по­ражало, — сообщала газета “Новое время”, — что Бутлеров вынимал пчел из роевни пригоршнями, голой рукой. Слу­шатели из простонародья говорили вслух, что г. Бутлеров заговорен от ужаления пчел; другие уверяли, что у него рука смазана. Вообще большинство удивлялись тому, как свободно и спокойно работали с живыми и жужжащими пчелами г. Бутлеров и его помощники. Их хладнокровие и спокойствие сильно ободряли публику”.

Пчеловодный отдел оказался одним из наиболее посещае­мых на выставке, что указывало на большой интерес к пче­лам и пчеловодству. Вот какую восторженную оценку просве­тительной деятельности Бутлерова дали “Московские ведомо­сти”: “Но этот отдел не был только образцовым пчельником: он вместе с тем был и аудиторией, хотя и под открытым не­бом, в коей читались прекрасные и всем доступные лекции о жизни пчелы и главных основаниях толкового пчеловодства. Сопровождаемые демонстрациями и дышавшие миссионерской любовью к распространению у нас этого дела, объяснения академика А.М.Бутлерова не могут пройти бесследно. Под влиянием их люди, прежде не знакомые с пчеловодством, ре­шились заняться им и завести свои пчельники, а занимав­шиеся им — усовершенствовать его по тем вполне практиче­ским указаниям, какие давались на выставке”.

Понятие “пчеловодная выставка” Бутлеров обогатил, вложил в него новое содержание. Просвещение народа — вот основное назначение выставок. Так и стали понимать их пчеловоды России.

Хотя в этот период пробуждения русского пчеловодного са­мосознания еще рано было ставить вопрос о создании единого общерусского оокх*а пчеловоде», так как при огромной терри­тории России к нему принадлежало бы незначительное число пчеловодов и польза от такого союза была бы невелика, Бут­леров, стоявший во главе пчеловодства страны, остро сознавал необходимость в такой мощной объединяющей организации, усматривая в ней один из путей возрождения, подъема и про­цветания отрасли. Кстати, чувство общности в высокой степе­ни свойственно русскому человеку.

В докладе о поездке за границу (1879) он подчеркивал, что почти во всех странах Западной Европы существуют пчеловодные общества. В одной лишь Праге, по его словам, было три таких общества, а во всей Чехии.— 18. Немало издавалось на Западе и специальных пчеловодных газет и журналов. “Невольно напрашивается при этом сравнение с Россией, — говорил он, — и приходишь- неотразимо к заключению, что нам следует приложить всевозможные усилия для того, чтобы наше отечественное пчеловодство по­скорее вошло в фазу процветания на рациональных началах”.

Зарубежные пчеловодные общества распространяли зна­ния устно и печатаю, предоставляли возможность желаю­щим приобретать новейшие пасечные принадлежности и усовершенствованные ульи, назначали поощрительные пре­мии за успехи в пчеловодстве.

“Когда видишь, что делается там, — делился впечатле­ниями ученый, — то более и белее приходишь к убежде­нию, что у нас сделано очень мало, а предстоит сделать еще весьма много, и нужна немалая энергия для того, что­бы нам — не говорю уже догнать — по крайней мере не слишком далеко отставать от чехов и немцев”.

Это была уже программа действий. Так ее и восприняли русские пчеловоды.

6 февраля 1880 года в Новгороде открыло свое заседание Новгородское общество пчеловодства — первое пчеловодное общество в России. Присутствовало на нем всего 12 членов, но сам по себе факт создания юридически и организацион­но оформленного общества для русского пчеловодства был поистине историческим. “Любители пчеловодства, — писал по поводу этого знаменательного события Бутлеров, — ве­роятно, порадуются учреждению по их специальности об­щества, которое… представляет первую попытку русских пчеловодов действовать общими силами. Нельзя не поже­лать полного успеха такой попытке…”

Главная цель общества — содействовать развитию пра­вильного, рационального пчеловодства в Новгородской гу­бернии. Эта чисто практическая задача включала в себя распространение среди пчеловодов научных и практических сведений по уходу за пчелами, наиболее приемлемых для местных условий климата и медосборов.

Общество предполагало широкий обмен мнениями и практическими навыками между новгородскими пчеловода­ми. Оно брало на себя заботу о рассылке своим членам описаний и моделей лучших систем ульев и инструментов, чтобы по ним можно было делать эти предметы, об органи­зации изготовления ульев и пасечных принадлежностей в мастерских и снабжения ими пчеловодов по доступной це­не. Общество давало возможность пользоваться литературой и образцами пасечного оборудования, которые нелегко было добыть каждому пчеловоду, поэтому их приобретали на средства коллектива.

Общество имело свой музей, издавало “Записки”, на страницах которых его члены обменивались мыслями и на­блюдениями, обсуждали проблемы, рассказывали о путях и способах улучшения местного пчеловодства.

По примеру новгородцев начали создавать пчеловодные общества и в других местах России.

На Всероссийской промышленной выставке как-то после беседы вокруг Бутлерова собралась группа московских пче­ловодов. Вполне естественно возникла мысль о необходимо­сти систематического общения, обмена мыслями, коллек­тивного разрешения трудных вопросов, неизбежных в прак­тике. И вот 27 июля 1882 года на заседании отделения бес­позвоночных Русского общества акклиматизации животных и растений, которое состоялось на Измайловской опытной пасеке — первом в мире научном учреждении по пчеловод­ству, академик Бутлеров, приглашенный на это заседание, высказал идею создания при обществе акклиматизации са­мостоятельного отделения пчеловодства. Чтобы повысить роль отделения в научных разработках и распространении рациональных приемов, было предложено передать ему па­секу, а со временем открыть при ней пчеловодную школу. Так возникла Московская пчеловодная организация с боль­шими планами и перспективами. Ее руководителем едино­душно был избран Бутлеров. И здесь, в Москве, вокруг не­го группируются известные ученые и общественные деятели — А.П.Богданов, Н.В.Насонов, И.А.Каблуков, Г.А.Кожевни­ков, Н.М.Кулапш. Отделение организовало постоянный об­мен мнениями пчеловодов-практиков и теоретиков, реша­лись здесь и научные проблемы, но главная задача, постав­ленная Бутлеровым, — распространение приемов рацио­нального пчеловодства среди сельского населения, просве­щение народа. Пчеловодство для ученых — это путь к на­роду. “Всякий, кто имел счастье приобщиться к высшему знанию, — писал Каблуков, — обязан, на каком бы попри­ще деятельности ни был, распространять свет знаний в на­роде”. Этой благородной цели служили и сама Измайлов­ская пасека, и образцовые пасеки, которые в разных местах России становились центрами распространения рациональ­ного пчеловодства, и организация специальных курсов при пчеловодных обществах, и издание популярных книг, и пчеловодные выставки.

Благодаря энергичным усилиям членов отделения пчело­водства Русского общества акклиматизации животных и растений и взятому ими направлению оно, став одним из сильнейших в стране, дало мощный толчок к объединению пчеловодов, распространению научных сведений среди на­рода, дальнейшему изучению пчеловодства и внедрению приемов его рационального ведения.

По инициативе сотрудников отделения было решено орга­низовывать передвижные пчеловодные выставки, считая их одним из наиболее действенных средств распространения ра­ционального пчеловодства среди пчеловодов. Кстати, блестя­щий успех русских художников-передвижников вселял надеж­ду. Их плодотворная выставочная и педагогическая деятель­ность оказала огромное влияние на нравственность и развитие художественной культуры народа. “Хождение в народ” учите­лей, врачей, русской прогрессивной интеллигенции, чтобы не­сти просвещение, превратилось в это время в целое движение, характерное, кстати, только для России.

В конце 80-х годов XIX века .пчел держали преимущест­венно в колодах и дуплянках. Только в Московской губер­нии — центральной губернии страны, — по сведениям Каб- лукова, у крестьян было всего 0,7 процента разборных уль­ев. Что же говорить о далеких глухих местах! Крестьянские пасеки находились в состоянии упадка. Но в эти годы были уже разработаны и проверены на практике методы пчело­водства в ульях рамочных, достигнуты крупные успехи в изучении биологии пчел и продуктов пчеловодства. Все это надо было донести до крестьян, обогатить их новыми зна­ниями, превратить, как говорил Бутлеров, из пчеляков в пчеловодов, заново открыть им пчелу. Для этого писали и издавали доступные для пчеловодов-крестьян книги, в гу­бернских городах открывали выставки, обучали пчеловодст­ву на краткосрочных курсах при образцово поставленных пасеках. Но книги не всегда доходили до мужика, тем бо­лее, что тиражи их были невелики, в большие города он попадал случайно по своим неотложным делам, и там ему было не до выставок, о которых он чаще всего и не слыхи­вал. Курсы посещали, как правило, горожане и пчеловоды пригородных мест.

Пчеловоды сел и деревень России нуждались в конкрет­ном, наглядном примере. Они могли убедиться в преимуще­стве рамочного улья перед хорошо знакомой им колодой и поверить в него только после того, как увидели бы сами на деле выгоду, которую несла новая система пчеловодства.

В середине июля 1887 года из Москвы отчалила огром­ная баржа с такой выставкой. Прогрессивные деятели пче­ловодства возлагали на эту впервые в мире организованную передвижную плавучую выставку большие надежды в про­паганде среди крестьян приемов рамочного пчеловодства.

Выставка была отлично оборудована. На барже длиной 70 и шириной 15 метров устроили павильон, в котором раз­местили мелкие пчеловодные принадлежности: маточные клеточки, разделительные решетки, дымари, роевни, меды из различных зон страны, семена медоносных растений, об­разцы пчел разных пород, соты, наблюдательный улей с живыми пчелами, таблицы по анатомии пчелы, популяр­ную литературу по пчеловодству. Рядом с павильоном под навесом находилось более крупное оборудование: двух- и четырехрамочные медогонки, воскотопки, в том числе и па­ровая. На барже стояли рамочные ульи наиболее известных тоща типов, была даже маленькая пасека из шести ульев с пчелами среднерусской и кавказской пород. По бортам бар­жи — высаженные в ящики с землей медоносные деревья, кустарники, травы.

Все это делало плавучую выставку привлекательной, ин­тересной, а для крестьянина-пчеловода в высшей степени познавательной. Не случайно на всем пути, а проследовала она вниз по Москве-реке более 100 верст и длились 45 дней, ее посетили почти все пчеловоды окрестных селений — 6 тысяч человек. А ведь стояла рабочая пора — убирали хлеб на полях, и для крестьянина каждый час был дорог. Весть о прибытии выставки, как правило, быстро разноси­лась по селению, а затем и по округе верст за 10—15 от стоянки. К полудню баржа всеща бывала полна народу.

Посетителям рассказывали о жизни пчел, которую они мог­ли сами наблюдать у стеклянного улья, об устройстве ра­мочных ульев, демонстрировали приемы ухода за пчелами на семьях, находящихся здесь же.

Многое сельские пчеловоды увидели и услышали впер­вые. Их восхищала легкость работы с пчелами в разборных ульях, и они уходили домой заинтересованные и окрылен­ные надеждой перевести свои колодные пасеки в рамочные. К тому же на выставке все желающие бесплатно получали практические пособия: книги, брошюры, плакаты, семена медоносных растений, а многие — и образцы пчеловодных принадлежностей. Пользуясь всем этим, можно было само­стоятельно изготовлять рамочные ульи, постигать приемы И ухода за пчелами и становиться грамотными пчеловодами.

Плавучая выставка, кроме просветительских целей, пресле­довала и другое: создать на местах опорные пункты, очага рационального пчеловодства. Работники выставки по просьбе мес­тных пчеловодов посещали их любительские пасеки и на месте давали практические советы, убеждали, помогали делом.

На выставку приходили и такие пчеловоды, которые бы­ли уже знакомы с основами рационального пчеловодства и даже сами в меру своих сил пропагандировали его.

По словам Каблукова, плавучая выставка — это и учеб­ная аудитория, и музей, и пасека, и бесконечные дружеские беседы. Простое слово делало великое дело. Выставка показа­ла: большинство крестьян с охотой перенимают приемы пче­ловодства, основанные на науке, и с удовольствием будут со­держать пчел в рамочных ульях, а не в колодах, надо только им разъяснить, как это сделать. Передвижная выставка и про­водившиеся на ней занятия оставили глубокий след, изменили взгляд на пчелу, пчеловодство и систему улья у многих посе­тивших ее. Нравственное влияние ее огромно.

Когда Бутлеров узнал, что готовится передвижная выставка, он горячо приветствовал эту идею и советовал устроителям вы­ставки в беседах с крестьянами убеждать их в необходимости изучения природы пчел, знакомить с самыми простыми конст­рукциями рамочного улья и с основными приемами правильного ухода, чтобы не испугать посетителей сложностью рационального пчеловодства, излишней “хитростью” и “мудростью”.

Академики Насонов, Каблуков и Кулагин, которые вы­рабатывали программу бесед, докладов и публичных чте­ний, увязывали их с демонстрацией технологических при­емов, учли ценные советы своего учителя.

Плавучая выставка, великолепно организованная и прове­денная, положила начало новой, очень действенной форме пропаганды передового опыта среди пчеловодов России. Для многих она была открытием. Совсем не случайно вслед за ней передвижные выставки на плотах, баржах, в железнодорож­ных вагонах, на телегах и вьюках начали разъезжать почти по всей стране. Практиковали даже выставку-короб по типу коробейников. Она подвижна, компактна, вмещала основные предметы и пособия, обслуживалась обычно двумя пчеловода­ми. Профессор Богданов говорил: “Передвижные уездные и сельские выставки, несомненно, явятся выставками ближай­шего будущего в России, чтобы в народе распространились полезные практические естественноисторические и сельскохо­зяйственные сведения для общего блага”. Первая передвижная выставка обратила на себя внимание и в Западной Европе.

Еще больше энергии, сил и творчества вложили ученые в устройство Второй передвижной, плавучей выставки ле­том 1894 года. Сказался приобретенный опыт и в организа­ции выставки, и в подборе экспонатов. Много предметов выделила Измайловская опытная пасека Русского общества акклиматизации животных и растений. Баржа следовала на этот раз от Москвы до Калуги по двум водным магистралям — Москве-реке и Оке. Как и прежде, выставку сопровож­дали видные деятели пчеловодства России. Неоднократно за день им приходилось давать пояснения, а нередко даже и в ночные часы при свете фонарей. В зависимости от аудито­рии беседы меняли свое содержание. В частности, в Каши­ре, выступая перед слушателями курсов, организованных Русским обществом пчеловодства, лекторы подробно разби­рали отдельные вопросы естественной истории пчелы, хи­мии меда и воска, технологии ухода за семьями. Отсюда, с Оки, курсанты, жители Прибалтики, Сибири, Смоленской, Воронежской и других губерний, увезли приобретенные знания и практические приемы во все концы России. Ради этого, конечно, стоило трудиться, не жалея сил.

Когда выставка находилась в Калуге, в зале Городской ду­мы Каблуков прочел публичную лекцию “О пчелах и их об­разе жизни”, вызвавшую большой интерес. Присутствовало на ней более 300 человек. Он рассказал о состоянии пчеловодст­ва, причинах его упадка, возможностях развития, указал на выгодность отрасли при умелом уходе за пчелами в разбор­ных ульях. Пчеловодство — это не только дело одних пчело­водов, но и гражданский долг всех, кто так или иначе может влиять на его развитие. Вот основная мысль, неоднократно подчеркнутая в лекции, о которой тогда много говорили. Вы­ступление известного ученого было пронизано духом патрио­тизма, страстным призывом служить народу.

Вторая передвижная выставка продолжалась дольше Первой и охватила значительную территорию прибрежных районов. Своим успехом она обязана исключительной энергии видных русских ученых, сама встреча с которыми для крестьянина была уже событием.

Устройство выставок с наглядным показом приемов ухо­да за пчелами, пасечного инвентаря благотворно и неотра­зимо влияло на распространение полезных сведений о пче­ловодстве, исстари окруженном всякого рода суевериями, нравственно обогащало людей. Не раз приходилось слышать восторженные восклицания: “Ведь люди-то какие, все пока­зывают! А у нас и кто знает-то, ничего не скажет”.

Знакомство с местными пчеловодами, ведущими на сво­их пасеках дело по-новому, было очень важно и для самого центрального отделения. Только в таком контакте можно было плодотворно работать, направляя деятельность мест­ных пчеловодов, пасеки которых становились очагами пче­ловодной культуры.

В начале июля 1896 года в Московском зоологическом саду состоялось открытие Третьей передвижной выставки пчеловодства. Возглавил ее академик Кулагин. Эта выстав­ка, уже не плавучая, а сухопутная, размещалась на шести I подводах. Путь следования: Москва — Ярцево через Крапивну и Духовщину. По своим размерам она была меньше Второй передвижной, но по полноте и ценности экспонатов I не уступала ей. В тематику этой комплексной выставки ] входили биология медоносной пчелы, ульи, инвентарь, ме­доносные растения, враги пчел, пчеловодная литература. Вес экспонатов — 200 пудов. Выставочным залом служила сама природа. Задача перед ее организаторами стояла чисто просветительская — показать новое, сделать его достоянием широкой пчеловодной общественности, возбудить интерес к рамочному пчеловодству у местного населения. Обладая не­заурядными педагогическими способностями, Кулагин бле­стяще справился с ней.

Вот что по этому поводу писал известный пчеловод И.И.Кораблев: “Я живо вспоминаю, какое сильное впечат­ление произвела такая выставка на жителей отдаленных деревень Смоленской губернии, где я в то время проживал. Известие о прибывшей выставке быстро разносилось по ок­рестным деревням, и вскоре появлялись крестьяне, учителя. С жадностью они ловили слова Николая Михайловича. Для них было все ново и интересно: улучшенные колоды, ра­мочные ульи, медогонки, воскотопки, искусственная вощи­на, изящные соты с медом и т.д. и т.п.”.

Разумеется, и эта выставка не прошла бесследно. Многие пчеловоды начали обзаводиться рамочными ульями, а у тех, которые пришли на выставку из простого любопытства, рож­далась мысы “И я буду пчеловодом”. Ученые и в дальнейшем принимали самое горячее участие в многочисленных пчело­водных выставках и как организаторы, и как члены эксперт­ной комиссии. Пчеловоды-передвижники — подвижники.

Замечательная бутлеровская традиция непосредственного общения ученых с рядовыми пчеловодами составляет одну из примечательных особенностей русского пчеловодства и свято сохраняется до наших дней.

Нет такой стороны деятельности, какой бы ни коснулся академик Бутлеров — великий химик и не менее великий пчеловод. Россия, которой он беззаветно служил, требовала от него всех талантов сразу. Веками каждый своей дорогой шли русские пчеловоды, а в Бутлерове, будто в фокусе, со­шлись их пути, и от него пошла уже широкая магистраль, на которую встало пчеловодство России.

Всеми средствами — периодической печатью, общедо­ступными книгами, публичными выступлениями, выставка­ми — Бутлеров вел сражение с отсталостью, за коренную перестройку технологии, за пчеловодство на научной основе. Это время вошло в историю пчеловодства как мощное движение к прогрессу.

Своими идеями и деятельностью академик Бутлеров вско­лыхнул пчеловодов России, изменил у них образ мысли. Никто не сомневался в справедливости его принципов и целей. Было теперь на кого опереться, у кого брать советы, от кого ждать защиты. Он придал русскому пчеловодству динамизм, указал новое направление, возбудил интерес к глубокому его . познанию и совершенствованию. Выдвинутая им широкомас­штабная программа, включавшая буквально все стороны пче­ловодства, привлекла многих талантливых, творчески одарен­ных людей — зоологов, естествоиспытателей, химике», физи­ков, бактериологов, изобретателей, пчеловодов, готовых сде­лать все, чтобы вывести пчеловодство из кризисного состоя­ния. Оказалось, что пчеловодство имеет тесный союз с други­ми естественными науками. Начались исследования в самых важных областях — биологии медоносных пчел, технологии ухода за ними, химии меда и воска, медоносной флоры, со­здавалась новая техническая основа отрасли, небывалый раз­мах получило просвещение и распространение знаний о пчеле и пчеловодстве среди народа.

При Бутлерове и под его вдохновляющим воздействием начали свою деятельность крупнейшие ученые-пчеловоды — академики Каблуков, Насонов, Кулагин, профессор Кожев­ников, своими трудами принесшие нашему пчеловодству мировую славу. Этим людям была дорога Россия. История пчеловодства творилась их умом, талантом, целеустремлен­ностью и практическими делами. Каждый из них — это це­лая эпоха. Концентрация выдающихся ученых разных на­правлений — уникальное явление в русском и мировом пчеловодстве. Уже одно это было залогом будущего величия русского пчеловодства.

Освоение зарубежного опыта.

Поистине потрясающих успехов достигло в своем разви­тии мировое пчеловодство в конце прошлого столетия. Проявилось это и в небывалом техническом прогрессе — внедрении улья с подвижными рамками, медогонки и вощи­ны, в корне изменивших старое традиционное колодное пчеловодство, — ив новейших биологических открытиях, и в разработке сильно воздействующих на пчел высокопроиз­водительных приемов ухода.

Распространение научных знаний, и в частности передо­вого зарубежного опыта, как одну из неотложных задач ставил академик Бутлеров. В “Трудах” Вольного экономи­ческого общества, а потом и в журнале “Русский пчеловод­ный листок” из номера в номер печатались статьи лучших иностранных авторов и освещались наиболее важные собы­тия из-за рубежа. Однако это было только начало.

“Все, что известно за границей, должно быть ведомо и в России”, — так сформулировал стратегическую цель своей просветительской деятельности ближайший соратник и творческий единомышленник Бутлерова Геннадий Пет­рович Кандратьев (1834 — 1905). “Искренне предан­ный делу пчеловодства, — писал он, — я желал бы по ме­ре сил моих и возможности быть полезным делу распрост­ранения рациональных знаний по этой отрасли”.

Блестяще образованный, хорошо знавший пчеловодство многих стран, Кандратьев познакомил русских пчеловодов с выдающимися трудами зарубежных классиков. Его журнал “Вестник иностранной литературы пчеловодства” сообщал все новое, ценное и лучшее, имевшееся у пчеловодов Евро­пы и Америки. Кандратьев буквально распахнул ворота в пчеловодный мир, способствовал приобщению отечествен­ных пчеловодов к шедеврам и находкам мировой пчеловод­ной культуры. В этой деятельности он видел историческую необходимость и свой гражданский долг.

Исключительно большой интерес представляют и ориги­нальные статьи Кандратьева по различным вопросам прак­тического пчеловодства, написанные им на основе много­численных личных наблюдений и опытов, долголетней практики. Многие из них не утратили познавательной и прикладной ценности до наших дней.

Известный певец, знаменитый режиссер прославленного Петербургского Мариинского оперного театра, поставивший много русских классических опер, Кандратьев по состоянию здоровья оставил театр и стал пчеловодом. Встреча с акаде­миком Бутлеровым решила его судьбу.

С именем Бутлерова неразрывно связаны судьбы многих выдающихся представителей отечественного пчеловодства, ученых и рядовых пчеловодов. Не только личное обаяние и эрудиция академика причина тому, главное — его прогрессив­ные взгляды на переустройство пчеловодства России, идеи служения народу, воспитания в нем высокой нравственности.

Выдающийся театральный деятель и великий ученый-хи­мик — люди одного поколения и одной судьбы. Они оба слу­жили народу: один — средствами искусства, другой — науки. Это творческое родство рождало и внутреннюю близость. По­этому Бутлеров был рад обратить Геннадия Петровича в свою пчеловодную “веру”. В дружеских встречах и бесконечных бе­седах он не только старался научить Кандратьева практиче­скому пчеловодству, но и приобщал его к решению гигант­ских проблем, стоявших перед пчеловодством России.

Кандратьев выступает с переводными статьями в “Трудах” Вольного экономического общества, а потом с “Заграничными известиями” в бутлеровском “Русском пчеловодном листке”. Практически начинает вести отдел зарубежных сообщений, публикуя в иные годы по 12 реферативных статей в каждом номере журнала. Информация о зарубежном пчеловодстве возводится в систему. По рекомендации Бутлерова Кандрать­ева избирают членом Пчел сводной комиссии — организации весьма влиятельной и авторитетной.

Кандратьев очень высоко ценил многогранную обще­ственную деятельность Бутлерова-пчеловода, как и все, считал его вождем русского пчеловодства, путеводным мая­ком для всех.

На своей пасеке Кавдратьев испытывал кавказских пчел, о которых впервые заговорил Бутлеров, применял рациональ­ные приемы, рекомендованные ученым. По ходатайству ака­демика Кацдратьеву как одному из незаурядных рациональ­ных пчеловодов в окрестностях Сухуми, близ Ново-Афонского монастыря, был выделен под пасеку участок для распростра­нения там рациональных пчеловодных приемов.

clip_image020

Геннадий Петрович Кандратьев

Внезапная смерть академика Бутлерова стала тяжелой ут­ратой для всего научного мира России и русских пчеловодов, безмерно большим личным горем для Кандратьева: “…С ним мы были сильнее и мужественнее. Сходилась в нем история и современность, открывалось наше пчеловодное будущее”.

В 1890 году Кацдратьеву предложили возглавить “Русский пчеловодный Листок” — любимое детище Бутлерова, что само по себе подчеркивало преемственность творческих заветов и принципов пчеловодства. Только из-за недостатка времени он вынужден был отказаться от этого высокого, почетного и, безусловно, заслуженного доверия. Спустя два года он сам начал издавать журнал “Вестник иностранной литературы пчеловодства”, посвятив его светлой памяти своего друга и учителя. Это был уже второй журнал по пчеловодству в России — значительное событие в истории отрасли. Имя Бутлерова не сходило с его страниц. Редактор не переставал советовать каждому, кто хотел ознакомиться с пчеловодством, читать книгу “Пчела, ее жизнь и главные правила толкового пчеловодства”, которая, по его утвержде­нию, “…может считаться краеугольным камнем основных знаний всякого русского пчеловода”.

Страница 10 из 16««6789101112131415»»

Оставить комментарий

Кликните для смены кода
Адрес Вашей электронной почты опубликован не будет.
Обязательные поля отмечены звездочкой (*).