——–
Почему я завел сейчас разговор о том, какие именно летки держу я по зиме открытыми? Да все по той же причине, что недавно в той же газете “Пасека России” встретил я большой материал, написанный, видимо, не только пчеловодом, но еще и человеком, знакомым с основами физики – материал этот посвящен зимовки пчел…И в этом материала настоятельно утверждается, что на зиму у пчел должен быть оставлен открытым только один, нижний леток, а верхний должен быть наглухо закрыт…В этой работе содержится и научное обоснование такого предложения со ссылкой на особенность циркуляции холодного и теплого воздуха в улье…
Я старался внимательней вчитаться в эту работу, но она никак не смогла убедить меня в правильности своих выводов. Точно так же не могут убедить меня некоторые советы якобы опытных пчеловодов, что для нормальной зимовки пчел (речь идет об удалении из улья влажного воздуха) надо по осени сменить запрополисованный холстик на новый, который пчелы до зимы не успеют покрыть своим пчелиным клеем – прополисом и который поэтому позволит теплому и влажному воздуху, поднявшемуся в улье к верху гнезда, более-менее свободно покидать улей… Тут у меня возникает такой вопрос: а с какой целью вообще пчелы покрывают свой холстик прополисом и делают его таким образом почти непроницаемым для воздуха? Может быть, они стремятся наоборот не допустить вентиляции своего жилища через потолок – ведь в дупле потолок тоже покрывается прополисом, а вентиляция идет только через один единственный леток (в нашем представлении – верхний).
Есть и такие советы: если вы не заменили на зиму старый холстик на новый, еще не покрытый прополисом, то хотя бы отогните на зиму его край…
Честно говоря, желание кого-то из пчеловодов, обеспокоенных появлением в ульях сырости по зиме, я понимал и вспоминал тут те случае, когда пчелы вдруг принимались прогрызать холстик, который был положен на рамки гнезда и который перед этим они уже успели запрополисовать… Зачем дырявили они потолок своего собственного дома? Хотели выбраться наружу? Вряд ли – никаких проникновений тут из гнезда под утеплительную подушку через проделанные отверстия я ни разу не отмечал…Но когда, в какое время проделывали пчелы ходы в покрывном холстике?.. Такие ходы я обнаруживал чаще весной при ревизии семьи после зимовки… Случалось, что подобные дыры появлялись и в летнее время, когда шел усиленный сбор меда, когда улей нужно было усиленно вентилировать… Выходило, что пчелы дырявили свой холстик все-таки для того, чтобы улучшить вентиляцию жилища – значит, в этом случае вентиляции через леток (или летки, если речь шла о времени медосбора) была для пчел недостаточной – либо леток был маловат, либо слишком тесным в таком случае было само помещение.
Встречал и более сложные в техническом плане предложения, как принудительно вентилировать улей, как удалить из него излишки влаги (кстати, образовавшаяся в улье по зиме влага – результат жизнедеятельности пчел – была в каких-то количествах необходима самим пчелам, потребляющим мед, сложенный в ячейках сота). Конечно, если держать пчел (да еще слабые семьи) в тех же дадановских ульях (на 12 рамок при высоте подрамочного пространства всего в 20 мм) и в таком виде оставлять на зиму, да еще при открытом нижнем летке, холод в улей обязательно заберется. (Вспомните приводимый мною рассказ бортников: “лед давит пчелу” – здесь речь идет о слабой зимующей семье)…Ну, а на холодных стенках, конечно, станет конденсироваться влага, если семья слаба и своим теплом, своей жизнедеятельностью не поддерживает в улье нормальную вентиляцию, при которой теплый воздух, насыщенный влагой, должен удаляться из гнезда через леток (верхний леток, как в дупле).
Наверное, все вы видели по весне сырые подушки, которыми были накрыты гнезда зимующих пчел. Это говорило, прежде всего, о том, что теплый, влажный воздух удалялся по зиме из вашего улья не только через открытый верхний леток, но и находил дорогу вверх, здесь через холстик и покрывающую его подушку – и воздух находил себе дорогу через запрополисованный холстик…
С такой бедой встречались мои пчелы, живущие в дадановских ульях (в том же Синем и Рыжем ульях), пока над гнездом этих пчел стояли невысокие проставки, в которые еле-еле умещались подушки, а на проставки сразу нахлобучивались крыша, которые, правда, имели достаточно большие вентиляционные окна…Позже, когда я устроил своим дадановским кожуха, я стал поступать иначе: вместо низкой проставки я ставил теперь на гнездо зимующих пчел обычный магазин (разумеется, только корпус без рамок) и уже в него помещал утеплительную подушку. Этот магазин крышей улья я уже не накрывал, а на место крышки помещал защитную сетку, чтобы отсюда, сверху, не забрались в улей никакие враги.
Теперь мою, зимующую без родной крыши, семью пчел защищала от всякой непогоды только крыша кожуха – она находилась немного выше моего улья, так что теперь между крышей и ульем было достаточно большое пространство – и после такой “модернизации” я ни разу не находил по весне подушки, утепляющие гнездо, мокрыми.
Такое же вольное пространство между зимующим ульем (зимующим с магазином над гнездом, куда помещена подушка, и с заградительной решеткой над магазином) было по зиме и у моего Большого улья – его родную крышу я тоже убрал навсегда в сарай…
Зимуют при магазине, поставленном на гнездо, и все мои Пеньки – и тут подушка не собирает в себе всю поступившую в нее влагу. Так же устроены на зиму и мои Лупановские улья (в своих кожухах). Вместо невысоких проставок ставлю я на зиму и на свои лежаки их родные магазины, и здесь влага не особенно скапливается в утеплительных подушках…
Ну, а что касается того категорического предложения – оставлять на зиму открытым только нижний леток, то могу возразить не только примером работы с пчелами пчеловодов, знающих, как живут пчелы в природе (в дупле), не только опытом работы бортников, но и с помощью тех же основ физики…
В верхний леток, оставленным открытом на зиму (при закрытом нижнем летке), так или иначе попадает свежий (холодный) воздух с улицы – он просто не может не попадать в улей, если из улья будет уходить через тот же леток уже находившийся там теплый, влажный воздух (какая-то часть воздуха выходит, какая-то часть затягивается на его место). Холодный воздух по законам физики опускается вниз, постепенно нагревается, насыщается водяными парами (продукт жизнедеятельности пчел) и поднимается наверх, ища дорогу из гнезда… Куда ему идти, где ему открыта дорога – конечно, в открытый верхний леток…
О том, что семьи живут, дышат, расскажет вам по холодному времени ваш верхний открытый леток. Поднесите к нему осторожно руку, и ваша рука почти тут же почувствует тепло, выходящее из улья… Ну, а в мороз, в большой холод, влажный воздух, выходящий из моих ульев, где верхние открытые летки защищены козырьками-“намордниками”, тут же превращается в иней, который порой густо оседает внутри моих козырьков-“намордников”. И в этом инее вы тоже обнаружите ход-коридорчик, через который и тут выходит наружу воздух улья. А чуть потеплеет, иней, собравшийся под козырьком-“намордником”, начнет таять сжиматься под струйками тепла, идущего от зимующих пчел.
Достаточно размера верхнего летка для удаления влажного воздуха из улья, не станет тут отработанный воздух слишком упорно искать дорогу из улья через покрывной холстик и утеплительную подушку. А если ваш холстик и ваша подушка, лежащая на нем, все-таки сильно сыреют, обратитесь к своего верхнему летку: достаточен ли его размер, там ли он расположен… Если этот леток пчелы не сокращали на зиму, значит, он им может быть маловат – леток, который пчелы посчитают слишком великоватым для успешной зимовки, они обязательно на зиму сократят с помощью прополиса…
Ну, а о том, как вентилируется улей при открытом на зиму только нижнем летке, подумайте сами и сравните качество такой вентиляции с тем примером, который я только что приводил… Хотя, как я уже рассказывал, у моих пчел был однажды успешный опыт зимовки с одном открытым только нижним летком (но тогда пчелы зимовали, находясь высоко над землей, под крышей дома – воздух был здесь куда суше и теплей, чем на улице, у земли).
Вот, пожалуй, и весь разговор о том, как оградить от сырости зимующих пчел (зимующих на улице)…
О возможности появления такой сырости в ульях по зиме я вынужден помнить и сейчас, когда убираю на зиму в свои лежаки сразу по две семьи – разговор об этом у нас вами тоже уже был… Так что попытайтесь запомнить: недостаточная сила зимующей семьи – вот, пожалуй, главная причина появления сырости в гнезде зимующих пчел. И конечно, отмечайте обязательно те или иные недостатки естественной вентиляции в ваших ульях (размер помещения для пчел, размер летка, его расположение и т.п.).
Вот, кажется, и все, чем я хотел поделиться с вами до того, как начать описывать события зимы 2002-2003 года…
—————
Вторую часть своего рассказа о том, как я хожу за своими пчелами, я начал с того, что отметил 2001 год как самый удачный для моих пчел…
И действительно, в 2001 году я получил от каждой перезимовавшей семьи в среднем по 72 кг меда, а какие-то семьи, не роившиеся в том году, поставили и свои личные рекорды, подарив мне каждая побольше 100 кг товарного меда.
Год 2002 был таким же успешным для моих пчел, хотя товарного меда они произвели на этот раз чуть поменьше – в среднем каждая семья дала мне в 2002 году около 58 кг товарного меда… И ничего такого не виделось мне впереди, что могло бы помещать моим пчелам благополучно жить и дальше в моем саду. Правда, к концу того лета мои лежаки подверглись разгромному нападению ос. Но и это я не посчитал слишком большой бедой, ибо семьи, жившие в моих лежаках, и так ослабли, отроившись за лето по нескольку раз, и их, скорей всего пришлось бы на зиму объединять с какими-то другими семьями… К концу осени я заселил освободившиеся лежаки пойманными за лето роями – рои были хорошими, и, конечно, надеялся, что удачно перезимовав, по весне (после объединения семей) они могут постараться поработать на ранневесенний мед.
В зиму 2002-2003 года все мои семьи уходили с достаточными запасами меда, и только Рыжий, Синий и Большой ульи я, как обычно, подкормил, чтобы помочь пчелам устроить в гнездах запасы меда над головой своего будущего зимнего клуба.
Кормить остальные семьи не требовалось: в Лупановских ульях и в Пеньках над головой у пчел меда было вполне достаточно, хороший мед был и на рамках тех роев, которые я пересадил в лежаки.
Вот, пожалуй, и все, что требовалось сделать от меня для более-менее успешной зимовки моих пчел.
По зиме последнее время своих пчел, остававшихся и на зиму саду (в кожухах), я не навещал, хотя информацию о том, как вообще проходит зимовка пчел в наших местах, я постоянно получал от своих друзей-пчеловодов, которые находились возле пчел круглый год.
Вот и в этот раз, в начале зимы (примерно, в середине декабря) поинтересовался я, как чувствуют себя пчелы там, на нашей Борисоглебской земле. И услышал в ответ вот такое: что-то уже в декабре пчелы стали сильно осыпаться, причем не от бескормицы – мед в ульях есть; да и на дне ульев не сухой подмор, как обычно, чуть ли не каша-грязь, будто погибшие пчелы гниют изнутри…
Стоп! Если в семье пчел уже в декабре скапливаются на дне улья полуразложившиеся пчелы, то сомнений вроде бы не должно возникать – пчелы поражены падевым токсикозом…
Наши места лесные, а возле самих пасек есть и липа, и сливы, и терн – именно на липе, сливе и терне пчелы чаще всего собирают падь, когда по теплому времени почему-либо нет взятка.
О том, что падь нет-нет, да и может присутствовать (правда, чаше всего чуть заметно) в нашем меде, я, конечно, знал и, проверяя мед на наличие в нем пади, порой мог убедиться, что какое-то количество этой самой пади попало в этот раз и в мои ульи.
А попадает падь в мои ульи, приносят ее сюда пчелы только в том случае, если нет совсем в это время взятка с цветов.
Видимо, все так и случилось к концу лета 2002 года… Погода стояла жаркая, все, что должно отцветать, отцвело в этот раз раньше обычного, и уже к середине июля главный взяток в наших местах подошел к концу, и пчелы теперь довольствовались лишь совсем небольшим (т.н. поддерживающим) взятком, которого вообще-то хватало им, чтобы стимулировать матку к червлению.
Если мои друзья-пчеловоды уже 15 июля начали бить тревогу (мол, взяток закончился и семьи сами по себе не нарастят силу перед зимой), то у меня в это время пчелы еще работали – работали на луговом васильке, на осоте, на пустырнике, а потому я не очень беспокоился за своих пчел, когда 21 июля решил отправиться в путешествие, чтобы навестить те самые места в Карелии, где когда-то стал впервые ходить за своими собственными пчелами…
Вернулся я из путешествия 3 августа и сразу обнаружил погром, который устроили осы в моих лежаках – ну, что тут сделаешь, все может быть.
Остальные пчелы стерегли свои жилища от возможных грабителей – в ульях оставались еще весь собранный за лето мед – магазины с ульев я еще не снимал.
Погода была вполне пригодной для лёта пчел, и как я вскоре отметил, что мои подопечные вроде бы интересуются падью, которую выделяют тли, собравшиеся в это время в большом числе на липе, на терне и на сливе. Правда, вскоре пошли дожди, падь с листьев смыло, и пчелы потеряли интерес к этому “продукту”.
Конечно, падь в улье – это нехорошо, когда ее много – на педевом меде пчелы плохо зимуют. Вот почему пчеловоды, которые держат пчел возле лесных угодий, где есть падь, в конце лета поступают обычно так, когда желают сохранить своих пчел по зиме: они вынимают из гнезда улья весь собранный пчелами мед, ставят в гнездо рамки с сушью и начинают кормит своих подопечных тем же сахарным сиропом – и кормят достаточно хорошо, чтобы пчелы заготовили на зиму достаточно корма.
Так же поступают пчеловоды, которые держат пчел на Севере, где есть вереск и где пчелы к осени заготавливают в ульях много верескового меда, такого же тяжелого для пчел, как и мед падевый…
Мне приходилось слышать (сам я не видел), что пчеловоды Финляндии постоянно поступают так: в конце лета забирают у пчел весь заготовленный мед (и вересковый и падевый) и кормят пчел на зиму сахарным сиропом. И ульи у этих пчеловодов устроены обычно так, что в каждом улье его обязательная составляющая часть – большая кормушка.
Все это я знал, никак не предполагал, что однажды та же падь, принесенная в ульи (и пусть даже в не очень большом количестве), может обернуться для пчел бедой…
А такое может быть именно по жаре, душным летом, когда нет взятка с цветов и когда в пади (а это экскременты тли), видимо, от высокой температуры начинает усиленно развиваться т.н. патогенная среда.
Вот так падь с сильно развитой бактериальной средой и вызывает обычно отравление (токсикоз) у зимующих пчел…
При этом пчела погибает, и внутренние органы пчелы разлагаются – оттого и подмор в улье в этом случае не сухой, как обычно, а очень даже сырой, грязный. К тому пчелы при падевом токсикозе очень сильно пачкают рамки, соты, запасы меда.
Итак, причины вероятной беды, с которой уже встретились в начале зимы пчелы, зимующие в тех же местах, где находится моя пасека, были мной более-менее определены. И теперь только оставалось молиться Богу и ждать встречи со своими пчелами…
————–
И вот, наконец, я у себя в деревне… открываю дверь дома – вроде бы все в порядке. И сразу к пчелам в сад…
Сначала к лежакам. Осматриваю крыши ульев. На крышах следы облета пчел – пчелы очищаются во время облета, и тогда от них на крышах ульев остаются небольшие коричневые пятнышки. Много пятнышек – много облетывалось пчел…
Крыши лежаков “помечены” облетавшимися пчелами – значит, жизнь здесь пока сохраняется…
Козырька – “намордники” пока не снимаю, а потому пчел пока не прослушать с помощью моей резиновой трубочки…
Спешу к Рыжему и Синему ульям… На крыше Синего улья следов облета нет, нет следов облета и на крыше Рыжего улья. Ничто не свидетельствует о том, что уже облетывался 1-ый Рой.
Крыша Голубого улья немного попачкана. Попачканы хорошо и крыши Большого улья и Первого Лупановского…
Нет следов облета на крышах Лупанова Третьего, Лупанова Второго, Пограничника и Белого улья…
Снимаю козырьки-“намордники” и прослушиваю пчел. Ни в Синем улья, ни в 1-ом Рое, ни в Лупанове Втором голосов пчел пока не улавливаю.
Приподнимаю крыши и ищу тепло под подушками – ни в СУ, ни в Л11, ни в 1-ом Рое тепла под подушками нет…
Большой улей, Л1 – пчелы живы, подают голос.
И правая и левая семьи в Лежаке Синем тоже живы – слышу голос пчел.
Лежак Белый – хорошо слышу голоса пчел правой семьи, молчит левая.
Слышу пчел в Голубом улье (Г/У), но голоса очень слабые.
С трудом улавливаю голоса пчел в Лупанове Третьем (Л 111), в Пограничнике и Рыжем Улье (РУ).
В этот день в гнезда пчел не заглядывал – еще очень холодно.
Предварительные итоги:
– Определенно живы Л1, БУ и оба лежака.
– Видимо, уже нет жизни в Синем улье (СУ), 1-ом Рое и Л11.
– Под вопросом судьба Голубого улья (Г/У), Пограничника, Рыжего улья (РУ), Л111 и Белого улья (Б/У)…
На следующий день к полудню потеплело до 10-11оС. И из БУ, Г/У, Л1 и из лежаков показались пчелы – пчелы облетываются где сильно, где послабей.
Не видно пчел в Л111, Б/У, Пограничнике, РУ.
На следующий день при солнце температура поднимается до 12-13оС. Снова облетываются только лежаки, Л1, Г/У, БУ и совсем слабо РУ…
Все-таки заглядываю в Синей улей (СУ) – семья погибла… На дне сырой, грязный подмор. Испачканы все рамки.
Такая же картина и в 1-ом Рое – и здесь все пчелы погибли.
Погибли пчелы в Л11 – та же картина: грязные рамки и сырой, грязный подмор на дне улья. И здесь пчелы было много.
Нет тепла под подушками в Пограничнике, Л111 и Б/У. Но пчел здесь все-таки немного слышно – правда, очень слабые голоса.
На дворе уже 17 апреля, но очень холодно – к пчелам в гнезда не заглянуть.
18 апреля – немного потеплело и пчелы начали летать за обножкой – работают только Л1, БУ, Лежак Синий (ЛС) и Лежак Белый (ЛБ).
20 апреля – смотрел лежаки:
Лежак Синий (ЛС)… Семья, зимовавшая с левой стороны улья, хорошая, на рамках печатный расплод, подмора совсем немного, хотя он тоже мокрый, грязный – выходит, беда заглядывала немного и сюда.
Правая семья – слабая, пчелы только на 4 рамках. Все рамки сильно испачканы. Много сырого, грязного подмора на дне улья. Но на рамках есть печатный подмор. Мед в гнезде есть.
Лежак Белый (ЛБ)… Левая семья погибла, на дне много сырого, грязного подмора, рамки все грязные. Мед в гнезде есть.
Правая семья – очень хорошая, почти нет подмора, в гнезде сухо, чисто.
И в ЛС и в ЛБ пчелы активно носят обножку – значит, будут жить…
Смотрел Рыжий улей (РУ) – пчелы очень-очень мало, разводят в ячейках мед. Расплода не видно, но куда-то потихоньку летают.
Большой улей (БУ) – хорошая, сильная семья. Есть печатный расплод, есть мед. Подмора совсем немного, и он не сырой. Рамки не испачканы.
21 апреля – продолжал смотреть пчел…
Белый улей (Б/У) – всего крошечный комочек пчел под самым верхом гнезда, между двумя рамками. Мед есть. Расплода не видно.
Голубой улей (Г/У) – есть расплод печатный. Подмора много, и он сырой, как в погибших семьях. Часть рамок сильно попачкана.
Пограничник – пчелы очень мало. Разводят мед в ячейках. Мед есть. Расплода не видно. Подмора много, как и в Г/У. Рамки испачканы сильно.
Л1 – подмора почти нет. Есть мед. Достаточно много пчел. Есть печатный расплод.
Л111 – пчелы очень-очень мало. Расплода не видно. Подмора много, он сырой, грязный. Рамки сильно испачканы.
Подвожу первые итоги:
– БУ, Л1, ЛС, ЛБ – хорошие семьи, пчела активно летает, много печатного расплода… Эти семьи как-то выжили, “всеобщий мор” их все-таки обошел.
– Погибли: 1-ый Рой, Синий улей, Л11.
– Голубой улей (Г/У) и Пограничник еще слабы.
– Л111 и Белый улей (Б/У) скорей всего останутся без пчел.
В ульях, потерявших всех пчел, одна и та же картина…Зимний клуб вначале формировался, как и положено, внизу рамок с медом, занимая 7-8 рамок в дадановских ульях и 5-6 в Пеньках и Лупановских ульях. Затем большая часть пчел погибла, и от прежнего клуба остался только небольшой комочек, который стал подниматься вверх только между двумя рамками. В конце-концов эти пчелы – комочек поднялись до верха гнезда и здесь тоже погибли. Мед вроде бы у них был, но ячейки сота в этом месте тоже грязные, мокрые. Такой вот комочек пчел добрался в конце концов до верха гнезда и остался живым в Белом улье (Б/У) и в Л111. Чуть побольше комочек пчел остался живым в Рыжем улье (РУ). Такое же путешествие до самого верха своих гнезд совершили и оставшиеся в живых пчелы Пограничники и Голубого улья (Г/У). Т.е. всем эти пчелам пришлось заканчивать зимовку небольшим или очень небольшим комочком. И они все-таки как-то выжили… Что с ними будет дальше?
Как мог, я подправил пострадавшие гнезда, сократил их, дополнительно утеплил.
25 апреля – пчелы пока живы.
1 мая – вчера стал кормить Рыжий улей, корм взяли.
6 мая. Г/У вроде бы по не многу оживает – все время носит обножку. Пограничник тоже немного ожил – под подушкой у него появилось тепло. Пчелы Рыжего улья по-прежнему хорошо берут корм… А вот в Л111 – пчел уже нет – и эта семья погибла. Из Белого улья (Б/У) пчелы уже не показываются – здесь тоже близок конец.
Итак, на лето остаюсь только с четырьмя хорошими семьями: Л1, БУ и два лежака…
Почему нашествие-беда обошла этих пчел? Почему в том же Лежаке Белом погибла левая семья, хотя она была никак не слабей правой, которая осталась жива и сохранила силу?
Подсчитываю свои собственные потери и, конечно, интересуюсь, как дела у других наших пчеловодов…
Кто-то из них молчит, как партизан на допросе – скоре всего нечем похвастаться. Правда ко мне приходит только от тех бедолаг, на которых нынешний пчелиный мор обрушился со всей силой…
Егерь нашего охотхозяйства потерял всех пчел (у его было чуть меньше десятка семей). В селе, что недалеко от меня, пчеловод довел свою пасеку перед этой зимой почти до трех десятков семей, и все они в эту зиму до одной погибли…
Жена пчеловода пошла утром на работу, а муж отправился к пчелам… Возвращается жена домой и видит: муж сидит за столом (с ее слов) весь “черный”, на столе перед ним початая бутылка водки (хотя вином до этого он особенно не баловался) – сидит и молчит. И так оставался сидеть молча всю ночь до утра. Только тут жена узнала, что все пчелы у них погибли… А ведь рассчитывали они на них, надеялись помочь деньгами, вырученными с меда, детям, не устроившимся пока как надо в городской жизни…
Сведения из Орловской области от моих друзей: старательный, грамотный пчеловод потерял все сорок с лишним своих семей…
Горькую летопись мора, случившегося с нашими пчелами в зиму 2002-2003 года можно продолжать и продолжать…
Вот и у меня из 12 семей в нормальном рабочем состоянии осталось только четыре. По лету понемногу пришли в себя Пограничник и Голубой улей, кое-как восстановил силу и запас себе на зиму мед Рыжий улей, правда, выживший только при моей помощи – все лето я кормил этих пчел.
По лету отроился у меня Синий лежак (ЛС) – он отпустил очень хороший рой, который я посадил в улей по имени 1-ый Рой… Других роев в то лето у меня не было.
К концу лета подсчитал я и товарный мед, собранный с четырех рабочих семей, которых страшная напасть тоже почему-то обошла стороной… Всего меда с этих четырех семей я получил около 240 кг (в среднем по60 кг на каждую из 4-х работавших на мед семей).
