Пчеловодство выходного дня

Старение сота связано не только с изменением естес­твенной его окраски, но и с уменьшением объема ячеек. В соте, только что отстроенном среднерусскими лес­ными пчелами, например, диаметр ячейки равен 5,6 мм, а после выхода 15 поколений — 5,2 мм. Если в таких сотах семья продолжает выращивать расплод _% и дальше, то пчелы рождаются мельче, легковеснее и, ко­нечно, они менее трудоспособны. Старение гнезда семья инстинктивно чувствует. Пче­лы пытаются приостановить этот процесс, выгрызая коко­ны и увеличивая глубину ячеек надстройкой стенок. Размер ячейки восстанавливается, хотя и уменьшается расстояние между сотами иногда до 8 мм, когда соты очень старые, многолетние. Но эти возможности у пчел ограниче­ны, полностью освободить ячейки от коконов им не удает­ся. Соты быстрее стареют в середине гнезда, где за пери­од сезона семья выращивает большее число генераций пчел, чем в крайних сотах. В средние соты матка начинает класть яйца еще во время зимовки и заканчивает яйцекладку поз­дно осенью. На пасеках медоносные пчелы живут в ульях. Наи­большее распространение получили ульи вертикальные — многокорпусный и дадановский с магазинными надстав­ками и горизонтальные — лежаки на 16—24 рамки. Лучшим считают улей многокорпусный лангстротовский, который, по форме приближаясь к естественному жилищу, в наиболь­шей степени отвечает биологии пчел и требованиям прак­тического пчеловодства. Гнезда в них пчелы строят не произвольно, как в дуп­ле, а на вощине, которую изготовляют специальной маши­ной и дают им в рамках. Величина сотов определяется раз­мером этих рамок. Вощина убыстряет строительство гнезд, наполовину уменьшая расход пчелами пластического мате­риала. Соты на ней отстраиваются более прочными. От естественных жилищ ульи отличаются тем, что раз­мыкаются на части, позволяют разбирать само гнездо, оп­ределять качество семьи, ее состояние. Благодаря этому свой­ству рамочного улья открылась возможность изучить био­логию пчел, активно вмешиваться в их жизнь: уменьшать или увеличивать объем расплодной части гнезда и медово­го отделения; заменять старые, негодные соты на молодые, свежие; давать корм пчелам, когда его мало или он плохой, и брать излишки меда; помогать семье наращивать, возможно, большую силу и бороться с невзгодами и болезнями; способствовать размножению семей или предотвращать его, когда оно невыгодно. Иными словами, рамочный улей поз­волил проникнуть в тайны жизни пчелиной семьи, по­знать законы ее естественного развития и научиться уп­равлять ею. Семья постоянно омолаживается. В естественных ус­ловиях семья пчел может существовать до тех пор, пока ка­кое-либо бедствие не приведет ее к гибели (лесной пожар, наводнение, ураган, разорение гнезда медведем). Она мо­жет умереть от болезней и голода, а на пасеках и от непра­вильного ухода за ней. Это, однако, не значит, что семья постоянно живет в неизменном состоянии или только под­дается одному процессу старения. Лишь матка, обладая гро­мадным запасом жизненной энергии, может прожить 5—6 лет. Весь остальной состав семьи непрерывно меняется, не­однократно обновляясь даже в течение года. Срок жизни пчел очень короткий. Он обусловливает­ся временем их рождения, условиями жизни, затратами энер­гии. Пчелы, выведенные весной и летом, живут всего 40— 60 дней. Они выполняют самые тяжелые работы сезона: вы­ращивают потомство, строят соты, собирают корм. От слиш­ком большой нагрузки они довольно быстро растрачивают свой жизненный лимит, раньше времени стареют и умира­ют. Много пчел умирает, не прожив даже этого короткого срока, от разных болезней, отравлений или став жертвой врагов. Иногда погибают буквально все летные (полевые) пчелы. И все же семья выживает. Благодаря исключительно высокой плодовитости матки в гнезде накапливаются ре­зервы молодых пчел и расплода, из которых семья посте­пенно восстанавливает свои потери и снова продолжает расти и жить. Пчелы, родившиеся осенью, которым не пришлось вы­полнять никаких работ, живут в несколько раз дольше (до десяти месяцев), но прежде чем умереть весной, они успе­вают вырастить не одно поколение пчел, приступая к вос­питанию их еще в зимовке. Полагают, что если бы пчелы так напряженно не работали и так щедро не расходовали свой энергетический фонд, обусловленный их генами, они жили бы не менее года. Матка, хотя и может прожить несколько лет, до естес­твенной смерти, как правило, не доживает. От чрезмерно высокой яйцекладки она преждевременно изнашивается. Пчелы это чувствуют и еще задолго до того, как матка сос­тарится, выводят себе молодую. Семья немедленно присту­пает к выращиванию новой матки, если старая внезапно погибнет, но в гнезде останется молодой расплод. Смену старой матки молодой природа предусмотрела и самим актом размножения вида — роением. Итак, в семье медоносных пчел идет постоянный про­цесс омоложения. Высокоорганизованное сообщество. Жизнь пчели­ной семьи неотделима от растительного царства. Пока рас­тения находятся в состоянии зимнего покоя, жизнедеятель­ность семьи также затухает, пчелы малоактивны, пита­ются ранее заготовленными запасами корма. С пробуждением природы, особенно когда она начи­нает давать пчелам свежую пищу, семья преобразуется. Если еще недавно пчелы не покидали своего гнезда и очень бе­режно расходовали корм, то теперь они словно избавились от страха за свое существование. Питаясь сытнее, они физически крепнут, энергичнее работают: обновляют ячейки, отстраивают новые соты. Матка откладывает все больше и больше яиц. К цветению основных медоносных растений, дающих пчелам большое количество нектара и пыльцы, масса семьи становится наивысшей. Это и позволяет ей за очень короткий срок заготовить необходимые для дальнейшего су­ществования запасы корма. Осенью, когда природа начина­ет увядать, постепенно свертывается и деятельность пчел. Пчелиная семья — высокоорганизованное сообщест­во насекомых. Каждая из ее многочисленных особей вы­полняет работу, необходимую всей семье. Кстати, в этом направлении у общественных насекомых — муравьев, тер­митов, пчел, шмелей, ос — шел эволюционный процесс и естественный отбор. Одни пчелы с утра до вечера вылетают из своего жилища на добычу корма и делают это изо дня в день, другие выкармливают потомство, строят соты, вырабатывают тепло, охраняют гнездо и т. п. На каждой работе заняты группы пчел, близких по возрасту и пчел-ровесниц. Особенно многочисленные группы пчел кормят расплод и добывают нектар. Работа в семье не прекращается ни днем, ни ночью, не затихает ни на минуту в любой период года, даже зимой, когда пчелы находятся в состоянии почти полного покоя. Казалось бы, каждая особь выполняет свою работу самостоятельно, независимо от других, но именно из этих от­дельных действий и складывается общая гармония семьи как целого организма. Семья остро отреагирует на любое нарушение этой стройности и в меру своих сил и возмож­ностей восстановит ее. Так в случае внезапной массовой гибели летных пчел от ливня с градом или при перелете большого водоема навстречу сильному ветру на их место семья выделяет новые резервы, которые при нормальных условиях жизни должны были бы выполнять другие рабо­ты, свойственные их возрасту. Когда пчелы окажутся без гнезда (рой, поселившийся в дупле), почти вся семья без промедления включится в его сооружение. Все рабочие процессы в семье пчел, как ни в одном другом сообществе насекомых, протекают строго по закону наименьшей затраты сил, времени и материала. Шестиг­ранная форма ячейки, например, не только позволяет им затрачивать на ее строительство минимум воска и времени, но и сооружать соты исключительно высокой прочности и большой емкости. Соты — совершеннейшее воплощение стро­ительного принципа. От своего гнезда до массива цветущих медоносов и обратно пчелы летят всегда кратчайшей дорогой, по пря­мой, если местность открытая. В лесу они часто пользуются просеками, в тихую погоду летят над деревьями, в редко­лесье — меж кронами, при ветре — под защитой опушки, в горах пользуются ущельями и избегают преодолевать вер­шины. Свойство пчел собирать нектар или пыльцу с опреде­ленного вида растений до тех пор, пока они цветут, также позволяет им значительно экономить энергию и время. «То, что насекомые посещают цветки одного и того же вида так долго, как только они могут, — писал Чарльз Дарвин, — весь­ма важно для растения, так как это способствует перекрест­ному опылению отдельных особей одного и того же вида; но никто не станет предполагать, что насекомые поступают таким образом для пользы растения. Причина этого, веро­ятно, в том, что насекомые получают этим путем возмож­ность работать быстрее; они точно научились тому, как рас­полагаться в наилучшем положении на цветке, как далеко и в каком направлении вводить свои хоботки. Они действуют по тому же самому принципу, как ремесленник, который должен построить полдюжины машин и который экономит время, последовательно изготовляя каждое колесо и каж­дую часть сразу для них всех. Насекомые или, по крайней мере, пчелы, по-видимому, при всех разнообразных рабо­тах находятся под большим влиянием привычки…» Пчелиная семья бережет свои силы. Но как только пчелы-разведчицы обнаружат источник продуктивного ме­досбора, начинается мобилизация ее резервов. У пчел отра­ботаны для этого даже особые средства сигнализации — танцы. Круговой, напоминающий букву О, стремительный, с быстрыми поворотами, показывает небольшое расстояние до медоноса, до 100 м, и обильное нектаровыделение; виля­ющий в виде цифры 8 и медленный — дальше и более сла­бое выделение нектара. Естественно, пчел-сборщиц больше возбуждают энергичные, вихревые танцы разведчиц. Ведь чем ближе источник корма, тем скорее и больше можно за­пасти меда. Семья быстро включает свои резервы в медос­бор. При слабом взятке мобилизация всех сил невыгодна для семьи, поэтому танцев не бывает. Пчелы танцуют толь­ко в условиях обильного медосбора. В ходе эволюционного развития пчелы выработали свойство предупреждать многие заболевания, бороться с ними, если они уже возникли. Хитиновый покров пчел обладает антибиотическими свойствами, то есть способностью подавлять рост и размножение вредных микроорганизмов и даже убивать их. Антибиотики есть в перге, личиночном корме, меде и даже на сотах. Стенки жилища сотов пчелы покрывают прополисом (растительной смолой), который также сдерживает развитие патогенной микрофлоры. Ослаб­ленных болезнью или уже погибших личинок они выносят из гнезда и этим уменьшают опасность более широкого рас­пространения болезни. Всеми средствами семья пчел бо­рется с недугами и нередко побеждает. Кишечник они очи­щают вне своего жилища, во время полета, чем снижают возможность кишечных заболеваний. Умирать также ухо­дят из своего гнезда, но если смерть пчелы наступает в улье, то другие пчелы ее труп унесут из жилища как можно даль­ше. Пчелы нетерпимо относятся к соринкам, которые появ­ляются при чистке сотов, и удаляют их из гнезда. Врагов, проникающих в улей, они убивают и трупы тут же выбрасывают, а тех, которых не в силах вынести (мышей, ящериц, крупных бабочек), замуровывают пропо­лисом, обладающим высокими антимикробными свойст­вами. Находясь в таком своеобразном склепе, трупы врагов не разлагаются и опасности для семьи уже не представля­ют. В своем жилище и гнезде пчелы всегда стремятся под­держивать идеальную чистоту. Во всем этом проявляется инстинкт самосохранения. Итак, семья пчел, хотя и слагается из многих тысяч отдельных особей, — это единый сложно устроенный орга­низм, жизнедеятельность которого протекает по общебиологическим законам, свойственным всей живой природе. Пчелиная семья, как и все другие живые существа, рождается, растет, размножается, борется за существование. Она находится в сложных и разнообразных взаимоотноше­ниях с окружающей средой. Вся ее жизнедеятельность, как и любого животного с высокоразвитой нервной системой, подчинена инстинктам — врожденной способности реаги­ровать на те или иные раздражители конкретными дейст­виями. Инстинктами пчел, как бы ни были они сложны, в какой-то степени можно управлять, использовать их на благо человека. Осторожное обращение с пчелами — первая заповедь. По природе своей медоносные пчелы — существа миролю­бивые. Им, как и другим представителям животного мира, агрессивность ради агрессивности противоестественна. Если их не тревожат и не мешают им, они никогда ни на кого не нападают. Жало применяют только при самозащите под вли­янием какого-либо сильного раздражителя. Человеку свойственно бояться пчел. Даже смелые и мужественные люди могут теряться, когда к ним случайно подлетит пчела. Если же они ближе познакомятся с жизнью этих удивительных насекомых, то поймут, что страх этот напрасный. Бывает, потом многие из них становятся страс­тными пчеловодами. Образно говоря, человек дружит с пчелой многие ты­сячелетия. И хотя пчелы находятся под его защитой, опас­ность подвергнуться нападению многочисленных врагов и вредителей у них от этого не уменьшилась. И это потому, что у пчел есть мед — чудеснейший продукт, который по сладости, аромату, богатству питательных и целебных ве­ществ не имеет себе равных. К кладам этого бесценного сокровища постоянно подбираются враги, начиная от едва различимых глазом насекомых и кончая зверями — куни­цами и медведями. Для борьбы с наиболее опасными врагами природа наделила пчел грозным оружием — жалом со смертельным ядом. Только от одного ужаления пчелы погибают любое насекомое и мелкие животные — грызуны, от ужаления сотен пчел — и крупные четвероногие. Силу этого оружия испытал на себе и древний человек, впервые попытавшийся проникнуть в жилище диких пчел, чтобы забрать у них мед, и не знавший еще способов укрощения их. В результате длительного общения с пчелами, снача­ла живущими в дуплах, а потом и в ульях, человек нашел не только средство и способы усмирения их, но и выработал правила обращения с ними. Без этих правил не может обой­тись ни один пчеловод — ни тот, который уже владеет ис­кусством пчеловождения, ни тот, который собирается его освоить. У пчел удивительно тонкое и острое обоняние. В при­роде они постоянно сталкиваются с тысячами самых раз­нообразных запахов цветков одновременно цветущих рас­тений. И из этого множества запахов они умеют выделять запахи тех растений, которые дают им пищу. Воспринима­ют они их во время полета за сотни метров. Не поразитель­но ли это? Каждая семья имеет свой специфический фамильный запах — своеобразный эталон, по которому пчелы мгновен­но отличают своих от чужих, родную матку от неродной. Пчелы реагируют на все запахи. Одни, исходящие из мира цветковых, возбуждают, радуют их и мобилизуют на поиски источников нектара или пыльцы (на этой основе разработаны способы дрессировки пчел собирать нектар с определенных видов растений); другие запахи для них ино­родные, особенно запах пота, спиртных напитков, лука, раз­дражают и озлобляют их. Поэтому пчелы чаще всего жалят животных с резким запахом — лошадей, козлов, собак, но и то только в том случае, если они окажутся поблизости от их жилища. Такое поведение, по-видимому, также надо рассмат­ривать как реакцию на угрожающую опасность. Особенно остро пчелы реагируют на запах своего соб­ственного яда. Он для них — сигнал опасности номер один. Стоит только ужалить человека или животного одной пчеле, как к нему устремятся десятки и сотни разъяренных пчел. К этому неизбежно приводит и раздавливание нападающих пчел. Не спасет от ужалений и работа в перчатках. Наобо­рот, ничто так не злит пчел, как запах от перчаток, пропи­танных пчелиным ядом и долго сохраняющих его. Итак, чтобы при работе в улье не раздражать пчел и не подвергаться ужалениям, пчеловод должен, прежде всего, следить за своей личной гигиеной, носить чистую одежду, не употреблять перед работой с пчелами сильно пахнущей пищи. Пчел раздражают шерсть, волосы, темная одежда. Воз­можно, потому, что много зла им приносили медведи и ку­ницы — звери с густым шерстным покровом, борьба с кото­рыми у пчел впоследствии выработала такую реакцию, или, запутываясь в волосах и не в силах из них выбраться, они воспринимают это как опасность для жизни и, разгневав­шись, в свою очередь, переходят в нападение. Так или иначе, пчелы нетерпимо относятся к этим раздражителям, поэто­му голову и лицо, в первую очередь тем, кто носит бороду, следует закрывать специальной тюлевой сеткой, а костюм шить из светлой хлопчатобумажной ткани. Наиболее удоб­ная одежда — комбинезон. Озлобляют пчел и резкие движения: бег по пасеке, от­махивание от приблизившейся пчелы или резкое движение руками над гнездом, к рамке, дымарю, месту ужаления, что­бы поскорее смахнуть пчелу и удалить жало, и т. д. Такие движения настораживают пчел, видимо, вызывают у них опа­сение за свое гнездо и воспринимаются как угроза ему. Естественна поэтому и их оборонительная реакция. Осторожность в обращении с пчелами — первейшая заповедь. Пчелы не любят грубой руки. Л. Н. Толстой, глу­боко любивший пчел и превосходно знавший их характер, говорил: «С вещами можно обращаться без любви: можно рубить дрова, делать кирпичи, ковать железо без любви; а с людьми нельзя обращаться без любви, так же, как нельзя обращаться с пчелами без осторожности. Таково свойство пчел. Если станешь обращаться с ними без осторожности, то им повредишь и себе». Остро реагируют пчелы и на предметы, мешающие лёту: куст или дерево в непосредственной близости от летка; на человека, подошедшего к улью со стороны передней стен­ки. Спокойная ходьба по пасеке, плавные движения рук при работе в улье, самообладание при ужалении, умение стойко переносить боль — вот нормы поведения пчеловода. Нужно знать и еще одну важную особенность пчел — их реакцию на дым. Запах дыма мгновенно приводит всю семью в сильное возбуждение. Пчелы набрасываются на мед и с жадностью напиваются им. Дым для пчел, очевидно, сигнал бедствия. За ним ведь некогда следовал огонь (лес­ные пожары) — самая страшная беда для всех обитателей леса, в том числе и для пчел. От дыма улетают все насеко­мые. Чтобы не погибнуть и улететь от огня, пчелы инстин­ктивно запасались самым необходимым — кормом, един­ственным источником их жизни в первые дни после того, как они оказывались вне своего жилища. Реакция на дым у пчел закрепилась и приобрела наследственный характер. Не­большие дозы дыма, искусственно введенные в их жилище, и теперь вызывают ответную реакцию, но своего гнезда они не покидают, так как за этим дымом огня не следует. Удивительно поведение пчел с наполненными медо­выми зобиками. Они становятся менее раздражительными и почти не жалят. Эту особенность подметил еще древний человек. Чтобы проникнуть в гнездо пчел и взять у них мед, не погубив семью, он пользовался курушкой — куском су­хой древесной гнилушки, которая, тлея, давала много дыма. Для удобства впоследствии гнилушки стали помещать в дымарь. Он дал возможность вводить дым в любое место гнезда и в нужном количестве. Дым — сильнейшее средство укрощения пчел. Он как бы делает семью послушной. При помощи дыма можно проникнуть в гнездо даже самой злобливой семьи и выполнить необходимую работу. Пчел с одинаковой реакцией на раздражители не бы­вает. Зависит это от породности и индивидуальности семьи. Однако у среднерусских лесных возбудимость и злобливость повышенные. Полная противоположность им — пчелы се­рой горной кавказской породы, краинские и итальянские, спокойные, миролюбивые. По-разному ведет себя даже одна и та же семья. Ут­ром, когда все пчелы находятся в улье и семья еще не прис­тупила к работе в поле, или к концу дня, когда все пчелы вновь соберутся в гнезде, на вмешательство в ее жизнь она реагирует значительно острее, чем днем, в часы массового лёта. Озлобляются пчелы и при осмотрах в пасмурную, вет­реную погоду, даже во время цветения продуктивных медо­носов. Раздражительной и злобливой семья становится в безвзяточную пору и особенно после внезапно оборвавшегося медосбора. Пчел раздражает и то, что в природе они не на­ходят ни нектара, ни пыльцы и вынуждены возвращаться домой пустыми, и то, что к их запасам настойчиво стре­мятся проникнуть пчелы-воровки. Если семью в это время попытаться осмотреть, злобливость пчел достигает предела. В период взятка, особенно интенсивного, когда пчелы заняты сбором и переработкой нектара, они становятся более спокойными. Их перестают тревожить и воровки, также пере­ключившиеся на медосбор. Пчелам-воровкам теперь нет не­обходимости лезть в другие ульи за чужим медом. Природа гостеприимно открыла все свои дары, только не ленись их брать. В пору взятка осматривать гнезда пчел по необходи­мости можно в любое время дня. В безвзяточное время от разборки улья лучше воздержаться. В крайнем случае, эту работу можно выполнить в конце дня, когда лёт пчел почти прекратится. Легче предупредить озлобление пчел, чем их усми­рить, когда они уже начали жалить. «Многие, особенно начинающие малоопытные пчело­воды, — писал профессор Г. А. Кожевников, — особенно ста­рательно ищут несклонных к жалению пчел. Но не надо ду­мать, что «смирные» пчелы выгоднее склонных к жалению. Этой выгоды (в смысле медосбора) еще никто не доказал. А есть даже одна невыгода от смирных пчел: с ними гораздо труднее выучиться хорошо работать, чем с сердитыми. Дело в том, что когда пчела «сердится», то пчеловод знает, что именно «не понравилось» пчеле в его поведении, и будет стараться не делать того, что раздражает пчел. «Сер­дитые» пчелы оказываются вроде строгих учителей: не так с ними обойдется пчеловод, они его накажут ужалениями. А если он вполне умело и осторожно с ними работаем, то он не будет ужален. Так что при обучении пчеловодству выгодно иметь очень смирных пчел: не будешь знать, правильно или неправильно с ними поступил». Н. М. Витвицкий, знав­ший превосходные качества среднерусских лесных пчел, прямо советовал: «Любите яростные рои: они могут обога­щать не только вас, но и ваших правнуков». Пчелы могут воровать мед. Любое, даже самое незна­чительное вмешательство в гнездо пчел нарушает гармо­нию жизни семьи, сбивает ритм всех работ в улье и поле: пчелы-кормилицы на какое-то время прекращают уход за расплодом, гроздья пчел-строительниц (в гроздьях им лег­че поддерживать более высокую, чем в улье, температуру, необходимую для интенсивного выделения воска и размяг­чения восковых пластинок) распадаются, матка остается без свиты, уходит в глубь улья и на некоторое время прекраща­ет класть яйца (особенно пугливы матки среднерусской породы), лёт пчел за нектаром резко падает, ослабляется охрана летка. Такое поведение семьи вполне естественно. Все жиз­ненные процессы пчел в гнезде протекают почти при пол­ном мраке. Только через леток к ним проникает свет, и то очень слабый, отраженный. С открытием же улья освещает­ся все гнездо и не отраженным светом, а прямыми лучами. Действие света, а также само вторжение в гнездо расстраи­вает жизнь семьи. Это состояние может быть кратковремен­ным и поверхностным, то есть захватывать небольшие груп­пы пчел, если гнездо открывают лишь частично и на корот­кое время, и глубоким, захватывающим всю семью надол­го. В последнем случае бывает виноват пчеловод, который выполнял операции неквалифицированно: гнездо открывал на длительное время, в нем порой ради простого любопыт­ства делал перемещение рамок, не вызываемое никакой не­обходимостью. Повышенная злобливость такой семьи сохраняется порой несколько дней после вмешательства. Из открытого улья идет сильный медовый запах. Пче­лы, характеризующиеся особой предприимчивостью в оты­скании корма, чувствуют его за десятки, а при ветре и за сотни метров. Если в это время в природе нет взятка или он слабый (что бывает чаще), пчелы, пролетающие мимо от­крытого улья, сейчас же меняют свое направление и уст­ремляются на аромат. Так как осматриваемая семья дезор­ганизована, они легко проникают в ее гнездо, с жадностью напиваются медом. С украденной ношей пчелы-воровки воз­вращаются в свое гнездо, предварительно запомнив и заме­тив место нахождения чужого улья (пчела-воровка, пере­полненная медом, с трудом поднимается в воздух и для за­поминания делает несколько спиралеобразных витков, с каждым разом увеличивая их диаметр). Одновременно они оставляют след-ориентир, своеобразную запахограмму, по которой другие пчелы могут быстро отыскать источник корма. Не пройдет и нескольких минут, как эта воровка вновь появится около того же улья, но уже не одна. С ней вместе и даже раньше ее прилетят десятки других пчел, которым она сообщила о своей добыче, и все они настойчиво будут пы­таться проникнуть в улей. И пусть он в это время будет уже закрыт, жажда пробраться к запасам меда у них от этого не уменьшается. Воровки долго и настойчиво облетывают улей, стараясь отыскать в нем хоть какую-нибудь лазейку, не ох­раняемую пчелами. Не найдя ее, они устремляются к летку. Если в семье к этому времени не восстановится нормаль­ная жизнедеятельность и леток будет оставаться плохо за­щищенным, они, не встретив должного сопротивления пчел- хозяев, проникают в гнездо и через тот же леток уходят с похищенным медом. С каждым разом число прилетающих пчел-воровок резко возрастает. Обворовываемая семья как бы спохваты­вается и вступает в борьбу. Пчелы-хозяева встречают воро­вок как врагов и не только стараются не пустить их к себе, но и сами набрасываются на них, пуская в ход жало. Воровки, если натиск их сильнее стоящей у летка ох­раны, прорывают оборону и вторгаются в улей. Борьба пере­носится внутрь жилища. В ходе битвы, если напавшие пре­восходят по силе обороняющихся, как правило, гибнет мат­ка. Осиротевшие пчелы перестают оказывать сопротивле­ние. Им ничего более не остается, как сложить оружия и сдаться. У семьи, подвергшейся разграблению, ослабленной в борьбе и потерявшей матку, все инстинкты, кроме одно­го — инстинкта самосохранения, — оказываются подавлен­ными. Уцелевшим пчелам, разумеется, не до вывода матки и образования новой семьи. Они, как пленники, подчиня­ются воле победителей, наполняют зобики своим же медом и уносят его в гнездо врагов. Там они и остаются. Семья прекращает самостоятельное существование. Но на этом трагедия не заканчивается. Возбужденные легкой добычей меда, воровки набрасываются на соседние ульи, не останавливаясь ни перед какими препятствиями на пути к чужим медовым кладам. Это парализует лётную деятельность семей, приводит к гибели многих пчел, всту­пивших в смертельную схватку с воровками. Семьи, кото­рые не могут противостоять нападу, разграбляются. Гул ворующих пчел, ароматическая дорога, которую прокладывают пчелы с помощью довольно стойких паху­чих веществ, сильный запах переносимого ими меда воз­буждают другие семьи, и они уже по проложенной «медовой трассе» устремляются за добычей. Воровство охватывает всю пасеку. Намного легче предупредить воровство пчел, чем с ним бороться. Когда оно перерастает в напад, погасить его труд­но, а порой и невозможно. Пчелы, вторгаясь в чужие гнезда, становятся распро­странителями инфекции, если они несут ее на своем теле. Чаще же бывает наоборот, они сами заражаются, напиваясь меда, соприкасаясь с чужим инфицированным гнездом и пчелами. Возвращаясь домой, они заносят заразные начала. Пчелиное воровство — страшный бич. В возникнове­нии и развитии его всегда бывает виноват пчеловод, пасека которого подвергается нападению. Драматических послед­ствий может и не быть, если соблюдать следующие прави­ла: · не открывать гнезда полностью, особенно в безвзяточную пору; · вторгаться в жизнь семьи только при крайней необходимости; · держать летки открытыми соразмерно с силой семьи; · не ронять ни капли меда при отборе его из ульев, соты с медом тщательно укрывать от пчел; · следить за тем, чтобы в гнездах постоянно были большие запасы меда; · помнить, что подкормки сильно возбуждают семьи и прив­лекают пчел-воровок. Лучше корма пополнять на ночь или в нелётную погоду. Жертвами напада пчел-воровок чаще становятся сла­бые семьи, а также больные нозематозом, варроатозом, браулезом, безматочные или с маточниками, которые не в силах организовать надежную защиту своих жилищ. У того, кто до мельчайших подробностей познает осо­бенности поведения пчел, умело станет обращаться с ними и своим вмешательством будет улучшать, а не ухудшать ус­ловия их жизни, пчелы будут хорошо водиться и собирать много меда. В естественных условиях обитания медоносных пчел, по наблюдениям пчеловодов-бортников, воровства не быва­ет, так как одна семья от другой обычно поселяется на зна­чительном расстоянии. Они неоднократно находили запол­ненные медом дупла, покинутые пчелами, видимо, из-за не­достатка места для размножения. Запасы меда годами оста­вались нетронутыми.