Лежак cвоими руками
При наличии несложного столярного инструмента, материала и некоторых навыков улей можно изготовить собственноручно.
Из строганых, лучше шпунтованных досок (можно и с отобранной четвертью) толщиной 20 (25) мм и длиной 620 мм, желательно на клею, но необязательно, набрать два щита. Ширина щита определяется из расчёта 37×n, где n – количество рамок (рис. 1).
К этим щитам, поперёк, отступив снизу на толщину досок дна, прибиваются доски толщиной 35 мм, длиной равной ширине набранных щитов, а по высоте 330 мм. Предварительно сделать выборку для плечиков рамок (рис. 2).
Из досок на 40 или 50 мм, шпунтованных, длиной 520 мм, набирается и прибивается дно (рис. 3).
Торцевые стенки одинарные, в четверть или шпунт, со съёмной доской у дна для доступа под рамки.
Снаружи поверху прибивается поясок из рейки, на нём будет стоять подкрышник.
По месту сколачивается подкрышник. Его высота должна допускать постановку второго магазина. Крепится на петлях. При открывании фиксируется шарниром. В подкрышнике прорезаются вентиляционные щели по 30 см2 каждая, с четырёх сторон. Поскольку магазины ставятся внутрь, их можно делать из фанеры или ДВП.
Крыша. Самый простой вариант – лист 10 мм фанеры, можно набрать и из досок. Не скупиться на напуск.
Для любителей особо утеплённых ульев: можно сначала к щитам прибить раму из брусков 35×35 размером (37×n)×330, заполнить её утеплителем и зашить тонкими досками. Предусмотреть установку в раме дополнительных брусков, сквозь которые пройдут летки. Вместо выборки для плечиков рамок верхнюю доску сместить вниз на 10 мм (рис. 4).
На стационарной пасеке предпочтительней большие лежаки с карманом на 8-9 рамок и основным отсеком на 16-18 с летками в разные стороны. Разделительную стенку между отделениями нужно делать в полный рост улья, иначе трудно избежать визитов пчёл из семьи в семью. Крышка меньшего отделения делается с большим зарешёченным окном, чтобы не копилась влага (фото 1). В разделительной доске у дна просверливается отверстие диаметром 20 мм или делается небольшая щель. Оснастив этот проход заслонкой, можно организовать противороевй отводок и получить молодую матку. (См. cтатью “Противороевой отводок, совмещённый с выводом молодой матки”.)
На случай, если понадобится перегнать лётную пчелу из кармана в основную семью, в задней стенке неплохо иметь небольшой дополнительный леток в основное отделение. (Фото 2.) (Красная черта на фото показывает положение разделительной доски.)
Сахар: дать или воздержаться?
“От сахарной нагрузки на железы и организм пчёлы погибают”. Это – фраза из статьи В.Гончаренко “Кто больше скормит сахара” (“Пасека России” № 3, 07). Сахар в статье представлен чуть ли не в роли отравляющего вещества для пчёл.
Отчего на самом деле погибали семьи автора, неизвестно, но сахар – составная часть нектара, т.е. вещество для пчёл знакомое, привычное и отнюдь не ядовитое. В Приморье, например, суточные привесы на липовом взятке иногда доходят до 20-25 кг. И что же, эти семьи вконец обессиливают и отходят? Да нет, они ещё успешно работают на следующем взятке с леспедецы.
А при подкормках обычно требуется дать семье всего-то 6-10 кг сахара, чтобы в безрасплодный зимний период пчёлы питались сахарным мёдом. Такое количество – привес одного дня на хорошем взятке. По Гончаренко же семья должна погибнуть.
Лето 2004 года в окрестностях моей пасеки оказалось безвзяточным. В августе пришлось дать по 20 кг сахара на семью. Перезимовали хорошо, без потерь и ослабления, весной развивались ничуть не хуже, чем на мёде.
Финны, пчеловоды весьма успешные, скармливали и скармливают до 30 кг и больше сахара на семью без каких-либо последствий, и только в последние годы стали давать инвертированный сироп. И то не все, к инверту есть и отрицательное отношение.
Т.е. страхи, которыми Гончаренко пугает читателей, сильно преувеличены. Нормальные семьи без проблем перерабатывают требуемое для зимовки и весеннего развития количество сахара. Важно только соблюдать сроки подкормок. Об этом моменте в статье не упоминается. Если заставить перерабатывать сахар тех пчёл, которые пойдут в зиму, то, действительно, может получиться по Гончаренко. Но если этой работой загрузить летнюю пчелу, оставшуюся после главного взятка, то на зимовалой пчеле переработка отрицательно не отразится. Поэтому кормить надо тогда, когда пчела, которая будет зимовать, находится в расплоде. В это время ещё тепло, есть небольшой принос нектара и пыльцы, пчёл ещё много, они активны и способны переработать любое количество сахара.
Считать, что летняя пчела в силу возраста неспособна к такому занятию, неверно. Пчела выполняет ту работу, которая необходима семье. В рое пчёлы разных возрастов, но соты на новом месте строят все. Если семью лишить молодых пчёл, расплод начинают кормить старые пчёлы и т.п. После снятия магазинов летние пчёлы в бездействии скапливаются в свободных местах в улье. И они исчезают, когда начинаются подкормки, включаясь в общую работу семьи.
“Глоточные железы… развиваются и функционируют только при наличии белкового корма – перги, чего как раз в сахарном сиропе нет…”. Здесь у автора передержка: перги нет не только в сиропе, но и в натуральном мёде, пергу пчёлы складывают в ячейки отдельно. Это даже начинающим известно. Обычно приходится иметь дело с избытком перги в гнезде, а не с её отсутствием.
Неполная инверсия сахарного мёда, о которой сетует В.Гончаренко, есть следствие запоздалых подкормок в неблагоприятную погоду, когда количество пчёл в гнезде резко сократилось, семьи уже готовятся к зимовке и на переработку не настроены. Недостаток сахарного мёда, по Гончаренко, – отсутствие витаминов, минеральных веществ и пр. А зачем они нужны во время зимовки, когда требуется лишь горючее для производства тепла? Они только засоряют пчелиный кишечник. Да и для первого весеннего расплода, которого немного и он погоду не делает, для восполнения дефицита достаточно той перги, что всегда имеется в гнёздах. А вскоре в улей начинает поступать и свежая пыльца, и нектар.
Там, где безоблётный период доходит до 7 месяцев, сахарные подкормки – обязательный приём, независимо от места зимовки, на воле или в омшанике, иначе потерь не избежать.
Не обойтись без сахарных подкормок и в местах, где в конце сезона пчёлы несут падь или быстрокристаллизующийся мёд.
Нет ничего зазорного или аморального, когда для увеличения выхода товарного мёда часть зимних запасов заменяется сахаром. Это обычная практика и любительского, и промышленного пчеловодства (пример – Финляндия, Канада и др.).
Заниматься сахарными подкормками нет смысла, когда семьи собирают много мёда, а зима непродолжительна.
На сахарном мёде пчёлы зимуют даже лучше, чем на хорошем цветочном мёде – меньше непереваримых остатков. Это зимовка без поноса, без малоприятной и трудоёмкой работы весной по выбраковке и чистке рамок и ульев и пересадке семей в чистые ульи. Кормить нужно с избытком, чтобы до первого приноса нектара весной у пчёл не было недостатка в корме. И тот сахар, который планируется на приготовление канди для дачи ближе к весне, тоже лучше скормить осенью. Канди – корм неполноценный.
Упоминаемая в статье подкормка медовой сытой в соотношении 1:4 не выглядит грамотной. Учитывая воду, содержащуюся в мёде, по сахарам получается 1:5. Зачем столько воды в осенней подкормке? Мало того, что удаление этой воды – немалая и излишняя работа пчёл, так ещё после её выпаривания остаются соли – дополнительная нагрузка на кишечник. Сыта, ко всему, таит в себе возможность заразить всю пасеку от одной заболевшей семьи. Проще подставить медовую рамку в гнездо или, распечатав, за диафрагму.
Подытоживая, можно сказать, что статья “Кто больше скормит сахара” дезориентирует пчеловодов и воспринимать её всерьёз не стоит. Нормальная пчелиная семья в состоянии полноценно переработать любое нужное для зимовки количество сахара, если он дан в подходящие сроки. Своевременная подкормка сахаром не только безвредна для семьи, но намного облегчает зимовку и повышает её надёжность.
Двухматочность – миф, но очень живучий
В № 12.07 “Пасеки России” помещена статья “Упрощенная система двухматочного содержания пчел”.
Статье больше 40 лет, написана в стране, где умеют считать деньги, медосборы приём обещает сногсшибательные, а пасек, хотя бы на четверть или осьмушку состоящих из двухматочных семей за прошедшие годы так и не появилось (????). Наблюдаются только отдельные пчеловоды с единичными “двухматочными” ульями, как правило, начинающие, увлёкшиеся этой идеей и через пару-тройку сезонов в ней разочаровавшиеся.
Как и другие материалы на эту тему, рассказывая о “двухматочной” семье, статья на самом деле описывает двухсемейный улей, о чём то и дело проговариваются и авторы: “Получив маток, мы временно разделяем семьи”; “Верхний отводок отделяют от нижней семьи разделительной доской”; “Каждая семья имеет свой леток”.
Сформировать “двухматочную” семью по рецепту статьи, оказывается, очень просто – достаточно заменить разделительную доску между семьями разделительной решёткой. И две семьи мгновенно превращаются в одну двухматочную. На самом деле этот механический жест приводит только к возможности пчёл перемещаться из одной семьи в другую, количество же семей не меняется – как было их две, поставленных друг на друга, так и осталось.
“…соты с расплодом верхней и нижней маток” – расплод матки не выращивают и он им не принадлежит. Оборот равносилен выражению сердце печени или желудок лёгких. И матка, и расплод являются принадлежностью и составной частью пчелиной семьи, а не друг друга.
“…враждебных действий маток через разделительную решетку не наблюдается”. Непонятно, с чего это вдруг матки утратили агрессивность друг к другу? Из-за враждебности маток семьи приходится разделять гнездовым или магазинным корпусом с двумя разделительными решётками, прибитыми сверху и снизу, а здесь ни с того, ни с сего – полное равнодушие маток друг к другу. Может, решётка вообще не нужна?
“Теоретически преимущества двухматочной системы уже не проявляются в том случае, когда до окончания взятка остается месяц”. Примечательная оговорка. Возникает вопрос: откуда при отсутствии преимущества берётся такое превосходство во взятке? А если взяток всего месяц или меньше?
Что касается медосборов двухсемейными ульями есть и такие данные:
По свидетельству Х.Абрикосова (“Техника американского пчеловодства” 1946 г): ульи Рута с двумя матками дали 54,6 кг мёда, ульи лежаки на 24 рамки с двумя матками 38,8 кг мёда, ульи контрольные с одной маткой дали 27,0 кг мёда.
В.Ю.Шимановский сдвигал вплотную два дадана и ставил на них общий магазин. Результаты – не выше, чем у одиночных даданов. (В.Шимановский “Методы пчеловождения…”, 1923 г.).
По 10-летним наблюдениям, проводившимися американской пчеловодной фирмой, ульи с двумя семьями давали в среднем по 113 кг, ульи с одной семьей – по 79 кг (“Пчеловодство” № 6, 1985 г.) Нетрудно подсчитать недобор мёда каждой семьёй в двухсемейном улье.
Мне представляется, что в рассматриваемой статье медосбор контрольного улья 70 – 90 кг вполне реален, эти цифры совпадают с приведёнными выше. Данные же о медосборах “двухматочных” ульев больше походят на рекламу и, как мне кажется, завышены.
Двухсемейный улей может превзойти контрольный, и то не в разы, в одном случае – после драки на решётке осталась одна матка и объединённая сила двух семей совпала с максимумом медосбора. Весьма сомнительно, чтобы отдача всех “двухматочных” была одинаковой по 320 кг.
Общение семей обычно приводит к снижению выхода мёда по сравнению с такими же семьями в одноместных ульях. Причина – в “хождении в гости” пчёл из одной семьи в другую. В результате в каждой семье смешиваются феромоны двух маток и вообще запахи двух семей, по которым и отличают своих от чужих. А так как в каждой семье всё же преобладает феромон своей матки, то запахи семей никогда не бывают идентичными. И как следствие, взамен слаженной работы пчёлы отвлекаются на выяснение кто из них кто, отсюда и снижение медосбора. Разборки затрагивают и маток, доходит и до устранения одной из них.
Пчёлы двухсемейного улья намного эффективней используют медосбор, когда семьи постоянно изолированы друг от друга, и только на взяток рабочие пчёлы (или расплод) более слабой семьи, семьи-помощницы, передаются в основную, рабочую семью (с помощью перегородки Снелгрова в многокорпусных ульях, манипуляцией летками в лежаках или организацией налётов). Упомянутый в статье Фаррар именно так и поступал – объединял на взяток обе семьи, до этого автономных. После объединения оставалась одна матка. Тем не менее, улей именовался двухматочным, хотя и до, и после объединения в семьях было по одной матке.
Когда одной из семей отводится роль помощницы:
Нет общения семей, т.е. отсутствует причина возникновения напряжённости, которая отвлекает рабочую активность пчёл и снижает яйценоскость маток, ощущающих присутствие невдалеке своей соперницы. Семьи, таким образом, развиваются без воздействия дестабилизирующих факторов.
Возникновение роевого состояния в одной семье не передаётся другой.
Передача пчёл из семьи-помощницы в основную семью происходит во время взятка, т.е. в условиях рабочего настроя основной семьи, и потому не грозит роением и, кроме того, делает безболезненным приём новых членов семьи.
Благодаря регулярному подсиливанию, основная семья встречает каждый взяток готовой к его полноценному использованию.
По-моему, термин двухматочный(ая), как, кстати, и одноматочный(ая), – улей, семья, система, содержание и т.п. – абсолютно некорректен. Нельзя определять целое, в том числе и организм – пчелиную семью, через какую-то его часть или орган. И тем более, награждать любой организм несвойственным ему двойным комплектом – двумя желудками, двумя печёнками, двумя матками…, и по этой двойственности давать название. Никому в голову не придёт именовать двух поросят, хлебающих из общего корыта, двухсердечной системой, а двухматочная система который год гуляет по страницам публикаций.
К слову, система из двух элементов – вовсе и не система. Система – это множество соединённых между собой элементов, образующих единое целое. Ни о каком соединении двух маток во что-то единое говорить не приходится: во-первых, элементов маловато, а, во-вторых, в двухсемейном улье сделано так (и не напрасно), чтобы исключить их контакт.
Всё, что именуется “двухматочным”, на самом деле двухсемейное, поскольку биологическая норма – одна матка в семье. Перегородками и разделительными решётками изменить природу пчелиной семьи нельзя. Общение семей в двухместном улье приводит обычно к снижению медосбора. Нередко пропадает одна из маток. Уход за двухсемейным ульем представляет определённые сложности.
Какие летки открывать зимой?
Тепло, производимое клубом, причина того, что ульевой воздух имеет меньшую плотность, чем наружный, а т.к. посредством вентиляционных отверстий, в том числе и летков, улей соединён с улицей, возникают выравнивающие воздушные потоки. Они доставляют в гнездо свежий воздух, а замещаемый им использованный воздух выносит из улья углекислый газ и пары метаболической воды.
Но в гнезде находится ещё пчелиный клуб, имеющий более высокую температуру, чем окружающий его воздух. И между объёмом, занимаемым клубом, и ульевым пространством также существуют выравнивающие потоки, для которых в корке клуба имеются разрыхления вверху и внизу. Причём, что очень важно, циркуляция улей-клуб существует постоянно и не зависит от того, открыты летки или нет. При открытых летках поступающий извне воздух вовлекается в циркуляцию улей-клуб. Важно также отметить, что независимо от расположения вентиляционных отверстий, в том числе и летков, выше или ниже клуба, воздух в клуб поступает только снизу. Направление потоков внутри клуба в любом гнезде, – в дупле, на ветках, в улье и т.д., – всегда одно и то же – снизу вверх.
Таким образом, вентиляция гнезда имеет две ступени. Первая – воздухообмен улья с внешней средой и вторая – воздухообмен клуба с внутриульевым пространством.
Двухступенчатость проявляется вполне, когда открыто что-нибудь только сверху (верхний леток, щель у задней стенки или продушина над гнездом). Начинается с обновления воздуха в улье за счет входящего снаружи, а уже потом с ним (ульем) идет обмен клуба. Когда открыт один нижний леток, а подрамочное пространство невелико, то часть входящего наружного воздуха непосредственно попадает в клуб. С одним нижним летком или зарешёченным окошком в дне и увеличенным подрамочным до 15-20 см картина примерно такая же, что и с одним верхним. Отличие лишь в некотором увеличении потерь тепла клубом, незащищённом снизу. Есть наблюдения, как пчёлы в улье с зарешёченным дном пытаются снизить эти потери и застраивают улочки у нижних брусков рамок перемычками из смеси воска и прополиса.
Мнение, что клуб не влияет на температуру в улье, справедливо только для больших холодов. Если бы не влиял, то вентиляция отсутствовала бы, метаболическая вода и углекислый газ не удалялись и вскоре после наступления первых морозов клуб оказывался бы окружённым наледью и с недопустимо высокой концентрацией СО2.
Наглядные термограммы, снятые В.Тобоевым (“Пчеловодство” № 10, 2006), и прилагаемая фотография свидетельствуют об обратном. Термограмма показывает, что даже температура наружных стенок тонкостенного улья выше окружающей. Из чего, кстати, следует, что при зимовке на воле для снижения теплопотерь стенка улья должна быть более солидной. А на фото, сделанном при нуле градусов, хорошо видны проталины на крышах ульев (фото).
Естественно, что для замены воздуха в улье необходимо входное отверстие для воздуха извне и выходное отверстие для ульевого воздуха. Когда вентиляционное отверстие одно, – щель над гнездом у задней стенки, широко открытый нижний или верхний леток и т.д., – оно служит и входом для наружного, и выходом для внутриульевого воздуха. Практических схем вентиляции улья немало, но в принципе они не отличаются, поскольку в любой из них наружный воздух, попав в улей, проходит сквозь клуб, и покидает улей, унося пары воды и углекислоту.
Т.к. в одинаковых условиях при любых схемах воздухообмена количество проходящего сквозь клуб воздуха одно и то же, то все схемы вентиляции по конвекционным теплопотерям примерно равнозначны, и какие летки открывать на зиму в общем-то не так уж и важно, важно, чтобы было что-то открыто для достаточного воздухообмена с улицей. Поэтому, несмотря на различия в организации вентиляции, семьи зимуют почти одинаково что с одними верхними летками, что с одними нижними, с нижними и верхними, с зарешёченным окном в дне и т.д. В любом случае нужно исходить из того, что вентиляция избыточной не бывает (“Пчеловодство” №10, 2007; см. статью “Вентиляция бывает избыточной?”), и брать площади вентиляционных отверстий заведомо больше минимальной величины (по разным источникам 0,5-1 см2 на улочку), чтобы быть уверенным в достаточности вентиляции при изменении наружной температуры в широком диапазоне. Боязнь охладить гнездо приводит обычно к неоправданному сокращению вентиляционных отверстий, в результате пчёлы страдают от повышенной влажности, гнёзда плесневеют и т.д. Представление, что чем больше площадь летка, тем интенсивней вентиляция, справедливо только для случая, когда прямо в летки дует ветер. Во всех других увеличение просвета вентиляционных отверстий даёт всего лишь снижение скорости воздуха в самих отверстиях.
Опасаться сквозняков как следствие вентиляции нет оснований. Чтобы кислород мог попасть к каждой пчеле-производительнице тепла в ядре клуба, а из клуба были удалены излишки метаболической воды и углекислоты, поступающий в улей свежий воздух должен пройти сквозь клуб. Однако его скорость составляет всего 0,1-0,2 м/час, из-за чего воздух в улье меняется за сутки несколько раз. А вот в непогоду при задувании ветра в летки происходит многократный обмен в течение одного часа, что приводит к резкому росту расходования корма. Если и называть вентиляцию сквозняком, то очень слабым, а действительный сквозняк возникает только в ветреную погоду при незащищённых летках.
Т.к. зимой не имеет значения, что открыто для вентиляции, летки можно закрыть наглухо, обезопасив этим самым гнездо от ветра, синиц и мышей, а для воздухообмена гнезда оставить щели под тёплыми диафрагмами и вентиляционные отверстия подкрышника. В таком варианте мои семьи успешно зимуют уже не первый год (см. статью “Зимовка с закрытыми летками”).
Чтобы влага, содержащаяся в воздухе, покидающем гнездо, не конденсировалась в подкрышном пространстве, оно должно быть достаточно большим (от крыши до верхнего утепления – не меньше 15 см) и иметь вентиляционные отверстия, предпочтительней щелевые, лучше во всех четырёх стенках подкрышника по 15-30 см2каждое. Это требование не будет лишним даже при воздухонепроницаемом верхе гнезда, поскольку трудно достичь полной герметизации.
Резюмируя изложенное:
Причина вентиляции улья – тепло, производимое клубом.
Считать вентиляцию сквозняком – большое преувеличение.
Безразлично, что открыто зимой для вентиляции, важно только, чтобы открытое обеспечивало достаточный воздухообмен гнезда.
Защита вентиляционных отверстий от ветра, как создателя сквозняка, обязательна.
P.S. Высказанные в статье соображения относятся к вентиляции ульев, зимующих в районах с умеренными морозами (средняя полоса), когда ставится задача выводить пары метаболической воды из улья без её конденсации внутри. Если приходится оставлять на воле семьи в районах с суровыми зимами, удаление водяных паров из гнезда без конденсации внутри улья попросту невозможно, т.к. чем ниже наружная температура, тем ближе к клубу точка росы. Для подобной ситуации нужны другие подходы. Есть оригинальные решения, например, предложение В.К.Бровкина из Забайкалья: и не пытаться удалять пары воды из улья, а только освобождать от них гнездо. Конденсат выпадает инеем в отгороженных отсеках и на влажность гнезда влияния не оказывает.
