Пчеловодство выходного дня

 История эволюции общественной жизни.

Пер­вые пчелы, как полагают, жили в одиночку и селились в земле. Они сами устраивали себе гнезда, клали яйца, вы­кармливали личинок пыльцой и нектаром, которые прино­сили в зобике. В процессе дальнейшего приспособления у пчел появились специальные органы, которые облегчали им сбор пищи, — волосяной по­кров на теле, в котором застре­вала липкая пыльца цветков, а потом и особые пыльцеприемные корзиночки на задних ножках. Постепенно удлинялся хоботок, расширялся медовый желудочек. В результате воз­росла возможность добывать значительно больше корма, вы­кармливать больше личинок.

На следующей ступени эво­люции дети, которые раньше покидали родительское гнездо, стали задерживаться, помогать матери строить ячейки, кор­мить личинок добытой пищей. В родительском гнезде они также стали класть яйца. Посте­пенно создавались семьи, складывались условия для специ­ализации в выполнении работ. Разделение труда — единст­венный путь к совершенству многотысячной семьи медонос­ных пчел. Одни пчелы клали яйца и реже вылетали на по­иски корма, другое, наоборот, добывали нектар и пыльцу, выкармливали расплод. Семьи увеличивались, делились. Рои стали подыскивать для себя более удобные жилица — в дуплах деревьев, навсегда оставив земляные убежища.

Медоносная пчела обладает высокой эко­логической пластично­стью, может жить в разных климатических зонах. Она умеет одинаково успешно приспосабливаться к высоким и низким температу­рам, переносить тро­пическую пятидесяти­градусную жару и пятидесятиградусные мо­розы северных широт. Пчел можно разводить всюду, лишь бы была медоносная раститель­ность, дающая им корм.

Согласно другой теории, некоторые пчелы в период оди­ночной жизни откладывали яиц больше, чем могли воспи­тать. Отдельные личинки, вышедшие из этих яиц, не полу­чали достаточного количества корма, у них недоразвива­лись половые органы. Потеряв способность к спариванию и деторождению, они, однако, сохранили все инстинкты вос­питания детки. Случайно возникшая особенность в силу ее полезности для общины упрочилась и закрепилась в потом­стве и поколениях.

На ранней стадии общественной жизни в пчелиной семье сожительствовало много яйцекладущих пчел — маток, мир­но сосуществовавших. Притом число плодных маток превос­ходило число вспомогательных самок, способных выполнять все другие функции — добывать корм и воспитывать рас­плод. То, что рабочие пчелы в отдаленном прошлом мало отличались от маток и были способны воспроизводить по­томство, подтверждается появлением и теперь яйцекладу­щих пчел-трутовок, когда семья остается без матки.

Среднеиндийская рабочая пчела, находящаяся на более низкой ступени развития, имеет больше яйцевых трубочек, чем медоносная, а у примитивной в своей морфологической организации большой индийской пчелы их еще больше, и она ближе стоит к своей изначальной истории.

Выращивание очень большого числа маток, которое свойственно некоторым современным пчелам, — также вес­кое доказательство первобытного состояния семьи, когда в ней одновременно жило много маток.

У пчел, занятых добычей корма и выращиванием рас­плода, постепенно угасал половой инстинкт, возможно, по­тому, что они, перегруженные делами, упускали время для спаривания, а у яйцекладущих, наоборот, обострялась, про­грессировала и совершенствовалась половая система. Все, что становилось излишним в организме и переставало рабо­тать, атрофировалось и исчезало в поколениях. Так стало с яичником у рабочих пчел, корзиночками и восковыми же­лезами у матки. Из-за “сидячего” образа жизни у нее уменьшилось даже число зацепок на крыльях. Наблюдается и конечная стадия отмирания органа, в частности спермоприемника рабочей пчелы, который превратился в рудимен­тарный, исчезающий орган. Как указывал великий русский генетик академик Н.И.Вавилов, эволюция может идти и путем усложнений, и путем упрощений, но всегда этот путь будет путем целесообразности.

Специализация органов насекомых в семье медоносных пчел, в конце концов, достигла очень высокого уровня. Мат­ка стала обладать высочайшей плодовитостью. На пути к этому как раз и совершался переход от многоматочного со­стояния семьи к одноматочному.

Пчелы, рабочие органы которых достигли предельного развития, стали способны собирать огромное количество корма, быстро отстраивать гнезда, выращивать большое ко­личество расплода. “Я считаю, что стременная матка и со­временная рабочая, — писал крупнейший ученый в области естественной истории медоносных пчел профессор Г.А.Ко­жевников, — суть формы, уклонившиеся в разные стороны от первобытного типа. На ближайшей к современному со­стоянию ступени развития пчелиной семьи должны были существовать, по моему мнению, матки не столь плодо­родные, как теперь, и рабочие не столь бесплодные, как теперь”.

Общественная жизнь современных пчел выражается и в высокой степени их содружества и взаимного сотрудничест­ва — постоянном контакте с маткой, передаче корма и ин­формации друг другу, коллективном выполнении работ и защите гнезда. Пчелиная семья, состоящая из десятков ты­сяч особей, стала самостоятельной биологической системой с высокоразвитой общественной организацией, самым совер­шенным механизмом регуляции микроклимата в своем гнезде. Семью пчел называют даже сверхорганизмом. Пче­лы будто обладают коллективным разумом.

Медоносная пчела достигла высшей ступени эволюции среди насекомых, обитающих на Земле. Она — венец тво­рения природы в мире шестиногих.

Первобытный человек находит мед

По новейшим данным антропологии, человечество суще­ствует более двух миллионов лет. Как полагают, пер­вые люди появились в странах с тропическим и субтропиче­ским климатом и оттуда расселились по Земле. На террито­рию нашей страны они проникли около 700 тысяч лет на­зад. Климат в то доледниковое время в Европе был такой же, как и у них на родине.

Пищей первобытному доисторическому человеку служи­ло все то, что можно было найти и добыть почти без труда, — плоды, грибы, молодые сочные побега растений, почки, коренья, сырое мясо мелких животных, пойманная рыба, птичьи яйца, орехи. Собирательство достигло в то время большого развития. Встретился наш далекий предок и с ме­дом шмелей и пчел.

Пчел в это время в дремучих лесах водилось великое множество. Жили они в дуплах. Старое, подгнившее дупли­стое дерево могло от ветра переломиться, обнажить гнездо пчел. Несомненно, человек, скитаясь по лесам, стоявшим по всей русской земле, из любопытства мог попробовать гу­стую, липкую жидкость, которая сочилась из сотов. Воз­можно, впервые наткнулся он на мед прямо в гнезде, от­строенном на ветках или в корнях упавшего дерева, а может быть, лизнул его на камне, когда мед, растопленный от жары, вытекал из трещины скалы.

Не лишено основания предположение, что человек на­ткнулся на куски медовых сотов у разоренного дупла. Мед­ведь или куница, насытившись, оставили их. Первобытные люди присматривались к повадкам зверей. Медведь питался ягодами, и люди ели их. Медведь кормился медом, и если в разрушенном им дупле было его много (до сих пор встреча­ются дупла с 20 пудами меда), то зверь не в состоянии был его съесть. Наткнувшись на богатые остатки, человек мог отведать мед, набрать с собой, чтобы поделиться находкой с другими. Эта очень сладкая и приятная ароматная жид­кость не могла не понравиться его соплеменникам. Весть передавалась из уст в уста. Впоследствии выяснилось, что этот чудесный плод помотает и больным. Люди стали це­нить его и лакомиться им, когда его случайно находили. Так или почти так впервые узнал человек вкус меда — этого сладкого ароматного чуда. Если бы время сохранило нам этот день, то он праздничным красным числом вошел бы в историю пчеловодства.

С очень отдаленного доисторического времени человек стал обращать внимание на медоносных пчел, возможно, пытался понять их жизнь, начал отыскивать дупла, чтобы лакомиться медом. Но он был скрыт в толще дерева и не­доступен. К нему вело только небольшое отверстие — ле­ток, которым пользовались сами пчелы.

Орудиями первобытного пещерного человека была палка или дубина и камень. Для добычи меда он мог воспользо­ваться палкой, засовывая ее в отверстие дупла и протыкая соты. Покрытый медом конец палки облизывал. Между про­чим, таким же способом и поныне в тропических странах добывают мед люди некоторых, наиболее отсталых племен.

С началом обработки камня, когда стали делать его бо­лее острым, пригодным для резания и соскабливания, чело­век мог уже попытаться расширить вход в дупло, чтобы за­брать мед. Потом в технику начали входить рог и кость, из которых делали различного рода острые предметы — ножи и резцы, необходимые не только для охоты на зверя, но и для разрушения дупел. Раньше первобытный человек до­вольствовался случайно найденным медом, теперь он шел в лес специально за медом, как ходил на охоту за зверем.

При охоте за медом пчелы выслеживались по направле­нию полета, отыскивалось их жилище. Охотника привлека­ли толстые, старые деревья, в которых могли быть дупла. Зимой дупла с пчелами находили по следу куниц, люби­тельниц меда, или соболя, который, почуяв пчел, обычно наслеживал вокруг дерева. Потом с помощью огня, действие которого отпугивать опасных диких животных и кровососущих насекомых люди знали, отбирали мед. Для этого они уже имели специальные орудия труда — ножи или лопаточ­ки из раковины с деревянной ручкой и глиняную посуду.

Охотник — человек лесной, привыкший к лазанию по деревьям, без особого труда подбирался по стволу дерева к дуплу и разворачивал его прихваченными с собой скребка­ми с сильно заостренными краями, которыми можно резать и сверлить дерево, резцами и рубилом. Технически нелег­ким делом было проникнуть в гнездо пчел, но для сильного и ловкого человека возможным. Отбиваясь от пчел горящей и дымящейся головней, он выламывал медовые соты. Много пчел от огня погибало, почти всегда переставала жить семья, но рои вновь заселяли дупло. Примерно так же до­бывали мед и в горах из скал, где гнездились пчелы. Охота за медом — одна из активных форм взаимоотношения че­ловека с природой.

О добывании дикого горного меда свидетельствует най­денный в пещере Паука в Испании весьма любопытный на­стенный рисунок эпохи неолита, возраст которого определя­ется почти в 10 тысяч лет, то есть относится к возникнове­нию наскальной живописи. Первобытное творчество было органически связано с социальными задачами — добычей пищи, повседневными нуждами людей. Это пока самый ранний документальный источник — древнейшее свидетель­ство почти инстинктивного интереса человека к пчелам и меду.

Охота за медом в русских лесах

Охотник, в ловкости, смелости и опытности которого не­возможно усомниться, с посудой в руке взобрался по лестнице из веревки на отвесную скалу и собирается взять мед. Вокруг летают разъяренные пчелы. Сцена медовой охоты изображена мастерски, с многочисленными реалистически­ми деталями. Выписан даже конусообразный глиняный гор­шок с ручкой, предназначенный под мед, — наиболее рас­пространенная посуда того времени. Очевидно, подобные приспособления и орудия применялись охотниками за ме­дом и в горах Кавказа. Подбираясь на веревочных лестни­цах к гнездам пчел и рискуя сорваться в пропасть, эти сме­лые и отважные люди добывали мед из углублений и рас­щелин скал, подвергаясь ужалениям тысяч насекомых.

Древнейшее наскальное изображение добычи меда

Судя по рисунку, охота за медом имела уже давние тра­диции, существовавшие на протяжении всего родового строя. Удивительно, что краска, которой пользовался неиз­вестный доисторический художник, как недавно выяснили, была приготовлена на меду. Значит, уже тогда люди дога­дывались о других свойствах меда и пытались использовать его в быту в самых разных целях. Кстати, и, сейчас, в со­став некоторых красок входит пчелиный мед. Он придает им вязкость, прочность, долговечность, яркость.

Обнаружены настенные рисунки в пещерах Южной Аф­рики, на которых изображены подобные же веревочные ле­стницы и даже факел в руках человека, при помощи кото­рого он отгоняет пчел.

Древнее искусство — сбор дикого меда в горах — до сих пор сохранилось у гурунгов — народа, живущего в Непале, и остается одним из основных занятий населения. С по­мощью длинной бамбуковой лестницы охотник за медом достигает гнезда пчел, дымом горящей ветки выгоняет их и выламывает медовые соты, терпеливо вынося ужаления разъяренных насекомых.

Санкт-Петербургской и азербайджанской археологиче­скими экспедициями в огромной пещере Нагорного Караба­ха был найден кувшин с изображением пчелы. По опреде­лению ученых, кувшин был изготовлен 150 тысяч лет на­зад. Возможно, уже в то время человек начал приготовлять медовые напитки. Разведенный водой мед, по какой-то при­чине вовремя не использованный, мог забродить и стать хмельным. Открытие виноделия уходит в далекую древ­ность и, без сомнения, имеет прямую связь с пчелами и медом — самым первым сахаристым сырьем для крепких хмельных вин. Хотя охота за медом не играла решающей роли в жизни и экономике племен, населявших нашу Зем­лю, но таким путем добывался единственный источник кон­центрированного сахара. Мед был лакомством и пищей, не­обходимой для физического и умственного развития наших далеких предков, их биологической эволюции, укрепления здоровья, лечения больных. И он по достоинству ценился дикими племенами.

Во время переселения первобытных народов и освоения новых мест, по словам известного русского пчеловода и ис­торика Н.М.Витвицкого, “многие из них избирали постоян­ным своим обиталищем такие земли, которые изобиловали не золотом, а преимущественно лесами, дичью, пчелиными роями и рыбой. Первобытные народы заботились наиболее о средствах, необходимо нужных к своему пропитанию, а не о роскошной жизни”.

Мёд – уникальный продукт природы. Японцы называют его королём натуральных продуктов. Он, как и молоко, восстанавливает силы при утомлении и слабости, сообщает энергию, нормализует деятельность организма, придаёт ясность мысли. Гладиаторы Рима, перед тем, как выйти на битву, употребляли мёд. Входит он в пищу спортсменов и космонавтов. Словно самой природой мёд предназначен человеку.

Охота за медом, хотя по своей сути относится больше к собирательству, чем к производству, требовала специальных орудий и особых трудовых на­выков, которые совершенствовались в многовековом общении с пчелами. Это было, так сказать, дикое, примитивное пчеловодство, его начальная форма, при которой человек ещё не принимал участия в создании благ, он был только охотником за готовым мёдом и его потребителем, присваивал дары природы и целиком зависел от неё. Труд затрачивался лишь на отыскивание пчелиных гнёзд и отбор мёда. Но уже и в этом первобытно-извлекательном промысле, довольно широко распространённом у славянских племён, можно найти некоторые черты организованности и специализации – познавались повадки пчёл, отыскивались приёмы их укрощения, делались другие открытия, изобретались орудия труда.

В глубинах истории таятся истоки пчеловодных тради­ций, исторические корни самобытности нашего националь­ного пчеловодства.

Первый шаг к пчеловодству.

С появлением метал­лических предметов, в частности топора, доступ к пчелино­му гнезду облегчился. Создаются долота и стамески. Теперь стало проще похитить мед. Дикие пчелы на местах стоянок племен практически истреблялись. Кочевые народы пересе­лялись в соседние леса, где было больше дичи, лесных да­ров и меда, чем в местах прежнего кочевья. Не единым зверьем были богаты наши леса, но и пчелами.

С переходом к оседлости и возникновением поселений, сначала небольших, а потом значительных, которые опре­делялись, как убеждает история, каким-то одним из важ­нейших промыслов, в том числе медовым, несколько изме­нилось отношение к’ пчелам.

Охотник за медом не мог не заметить, что в разоренном медведем или им самим дупле пчелы чаще всего погибали. Потом в него опять поселялись пчелы. Но так как дупло было разворочено, мед становился доступным всем. Пользо­вались им не только люди, но и дикие лесные жители — медведи, куницы, соболи, дятлы, мыши, муравьи, осы, шершни. Редко в нем можно было найти много меда. Воз­никла необходимость прикрывать эти большие отверстия от зверей, птиц и насекомых, защищать пчел от них. Для это­го или вставляли в дыру кусок дерева, или привязывали древесную кору — лубок, которую скреблом сдирали с дру­гого дерева. В лубке проделывали отверстие для вылета пчел. Сохранение пчел уже заботило древнего человека.

Охотник за медом теперь имел возможность ближе познакомиться с пчелами и устройством их гнезда. Ведь дупла встречались разные: широкие в толстых деревьях и узкие; длинные, с запасом, и короткие, если сердцевина слота в нижней части ствола. Были дупла не сплошные, а разделенные слоями древесины, к которым прикреплялись пчелиные постройки. Человек обнаружил, что меда бывает больше в верху дупла, и чем оно шире, тем больше в нем сотов; чем выше и просторнее, тем многочисленнее пчела­ми и богаче медом.

Возможно, уже в это время обнаружено, что дупло заполняется медом к осени, после цветения древесных рас­тений, а в летнее время в нем бывает очень много “червяч­ков”, поэтому на охоту за медом лучше ходить в конце ле­та. Человек позволял пчелам собирать запасы, чтобы потом отнять их. Так поступал он и с другими лесными животны­ми, заготавливающими себе корм на зиму, — белками и бурундуками, у которых отбирал грибы и орехи. Все эти наблюдения и открытия, сделанные нашими далекими предками, очень важны с точки зрения исторического раз­вития пчеловодства, его истоков и первых шагов. Многие из них легли потом в основу его технологии.

Разорение дупел еще долгое время оставалось единствен­ным путем добычи меда, удельный вес которого в экономи­ке первобытных общин все более возрастал. Охота за медом постепенно уступала место более разумному отношению к пчелам и использованию их драгоценных даров.

Первобытный человек был бессилен понять происхожде­ние меда и самих пчел, как и многие другие загадочные явления природы, которые его окружали. На протяжении тысячелетий человечество верило в сверхъестественные си­лы. Пчелиная семья как раз и была для него таким таинст­венным явлением природы. Это породило мифы, легенды, поэтические сказания о пчеле и меде, многочисленные по­верия и ритуальные обряды. Богато ими прошлое отечест­венного и мирового пчеловодства. Они украшают его и обо­гащают наше представление о нем. Начало их в глубочай­шей древности.

Пчелы извечно привлекали симпатии людей. В грече­ских и римских мифах пчела — божественное существо, дочь Солнца. По преданию латиноамериканцев, пчелы со­зданы ангелами. Многими народами древности, в том числе и славянами, пчела признавалась священной, постоянной спутницей божества. Индийский Бог Солнца изображается в виде пчелы. Пчела стала эмблемой Бога-громовержца Зевса, и он являлся людям в образе пчелы. По немецкой легенде, пчелы — единственные существа, сохранившиеся от золотого века. Пчелы и мед — это рай на Земле.

Пчел считали знаком бессмертия и вечности, как вечны духи, ветер и другие сверхъестественные, неподвластные людям силы, символом добра, трудолюбия народа и богатст­ва. Их изображали потом на медалях, монетах, сосудах, гербах многих старых русских городов. Геральдика приотк­рывает еще одну страницу в истории нашего пчеловодства. У некоторых народов, в частности, египтян и французов, пчела считалась покровительницей царской власти и входи­ла в состав царской эмблемы. Вышитыми пчелами украша­лась одежда египетских фараонов, царей и императоров.

По поверию русских пчеловодов, пчела настолько свята, что даже сам грозный Илья-пророк не может ударить гро­мом в улей. Щадит он и липу, которая дает пчелам сладкий нектар.

Согласно одной из старинных русских легенд пчелы по­шли от лошади, заезженной водяным и брошенной в водо­ем. Когда рыболовы вытащили невод, то в нем вместо рыбы оказались пчелы. И они разлетелись по всему свету. По ве­рованию египтян, пчелы произошли из трупа быка, а по белорусскому поверью — из головы льва.

В одном предании о появлении пчел в горах Кавказа го­ворится о том, что пророк, на которого было ниспослано испытание, страдал около одной горы в Осетии. Червей, ко­торые разъедали его тело, ангел смел крылом, и из них об­разовались пчелы. Все они улетели на эту гору.

Такому представлению и толкованию происхождения пчел, несомненно, служило сходство личинок пчел и мух. Человек знал, что мухи рождаются из личинок, но не мог объяснить, как личинки, из которых появляются пчелы, могли попасть к ним в гнездо.

По другой, очень широко распространенней народной легенде, пчел на Русь принесли по повелению Божию соло­вецкие святые странники Зосима и Савватий в посохе и этим положили начало пчеловодству. Зосима считается по­кровителем пчеловодства и хранителем пчел. Без Бога — ни до порога, а без Зосимы — ни до улья. Без Савватия- Зосимы рой пролетит мимо. Зосима-Савватий цветы пчеле растит, в цветы меду наливает. Рой родится — Зосима-Савватий веселится. По народному календарю 30 апреля — Зосима-пчельник. В этот день ему служили в церквах молеб­ны и приносили медовые соты, которые после этого облада­ли силой волшебства. В белорусских сказках рассказывается о переселении пчел в этот благодатный лесной край из да­леких заморских стран.

По мнению древних, в том числе и наших предков, мед — не земное вещество, а божий дар. Падает он на землю с неба утренней росой, а потом его светлые, как жемчуг, ароматные капли собирают с цветков пчелы. Мед — это звездный плач, слезы звезд, которыми увлажняются цветы. Он — пища Богов, они его посылают на Землю людям для их блага и счастья.

Согласно северному эпосу священный мед дает человеку силы и мудрость, а добыл его один из глазных северных Бо­гов у великанов.

Одна из кавказских легенд рассказывает об охотнике, который однажды, проходя мимо горы, увидел несметное количество насекомых. Массой вылетали они из ее разрезов и снова скрывались в других впадинах. Он заинтересовался ими, но насекомые находились на такой высоте, что до­браться до них было невозможно. Он пригласил другого охотника. Они устроили огромную лестницу, долезли до гнезда этих насекомых и хотели воспользоваться медом, но пчелы напали на них. После бегства, когда они оказались в безопасности, решили полизать то липкое вещество, кото­рым были запачканы их руки. Сладость его удивила их.

Прошла зима, они вновь пришли к горе. На этот раз разрез горы был наполнен медом до такой степени, что из сотов, пригретых солнцем, тек мед. Насладившись им, охотники решили поймать хоть несколько этих необыкно­венных мух. Они содрали с вишневого дерева кору, сверну­ли ее и полезли на гору, окутав головы башлыками. Им удалось поймать несколько насекомых. Их они принесли домой. С тех незапамятных пор в их селении и по всей ок­руге водятся пчелы и приносят людям мед.

По легенде североамериканских индейцев, людей трудолюбивого племени Бог превратил в пчел, а ленивого — в мух.

Пройдут века, пока натуралисты и ученые разгадают тайны происхождения и склад жизни медоносной пчелы, так поразившей человека, взволновавшей его ум и вообра­жение.