Ежегодный цикл (продолжение)
Теперь посчитаем, какая высота сотов необходима пчёлам для нормальной зимовки. 25 см – диаметр клуба. Время нахождения в клубе – 5-6 месяцев (безвзяточный период ещё больше). Считая 1 мм передвижения в день, получаем 180 мм. Итого высота сотов – 450 мм. Именно поэтому, как уже говорилось, пчёлы предпочитают дупла высотой не менее полуметра.
И именно поэтому сильную пчелиную семью, зимующую на дадановской рамке (высота 300 мм), даже в условиях зимовника, в январе – феврале приходится проверять и чаще всего подкармливать. А поскольку эта рамка является у нас самой распространённой, разговор о ней будет особый.
Но вернёмся к весне. Пчёлиный клуб, освобождая ячейки от мёда, в течение зимы поднялся наверх. Здесь, в верхней части улья, матка начинает сеять, постепенно, в течение весны, опускаясь вниз. В природе всё устроено разумно: весной в верхней части теплее, на обогрев расплода тратится меньше энергии. Через месяц верхние ячейки освободятся (выйдет молодая пчела), и их можно будет заполнять мёдом, начиная подготовку к следующей зимовке.
Особенностью нашей, среднерусской пчелы, является стремление складывать запасы в первую очередь в верхней части гнездовых сотов, и только когда уже обеспечен достаточный запас на зиму – сбоку или в глубине улья.
Это очень важно! Чем южнее родина пчелы, тем меньше выражен этот инстинкт. Обитательницы жарких стран, располагающие небольшим взятком в течение всего года, к зиме вообще не готовятся, “разбрасывая” мёд по всей поверхности сотов. А в наших широтах всего три месяца короткого, но очень сильного взятка, и первоочередная задача пчелиной семьи – сложить сантиметров 20 мёда “над головой”. И после этого можно всё лето жить спокойно.
И нам с вами это должно быть понятно, ведь, не так ли точно устроено и у людей? И не только у людей! Собака бывает кусачей не от породы собачьей…
В разгар лета, когда на улице тепло, а в улье достаточно пчелы, способной ухаживать за потомством, матка сеет на любых свободных сотах, предпочитая при этом те, что поближе к летку. Рабочие пчёлы, заполнив мёдом верхнюю часть гнездовых сотов (зимний запас), складывают излишек в пустые соты подальше от входа. Всё гармонично.
Наверное, я рисую несколько упрощённую картину, в реальности всё сложнее, но в целом картина именно такова.
И ещё одна небольшая, но важная тема:
Зимняя вентиляция пчелиного дома
Как летом, так и зимой пчёлам необходимо проветривать своё жилище. Летом это делается просто: пчёлы садятся перед летком и, интенсивно работая крылышками, выгоняют воздух из улья наружу.
Зимой, разумеется, потребность в воздухообмене многократно снижается, но не пропадает совсем. Ведь пчёлки и в это время года поедают мёд, выделяя с дыханием водяные пары и углекислый газ. И если некоторое повышение концентрации последнего вполне допустимо, то излишек водяных паров может вызвать очень вредную сырость.
В дупле, как мы уже знаем, чаще всего бывает только один леток – на середине высоты гнезда. Для вентиляции улья этого было бы маловато, но дупло имеет свои особенности. В нём, как правило, под пчелиным клубом имеется большое пространство и трухлявое гигроскопичное дно, способное впитать излишки сырости.
В улье большого пространства под сотами, как правило, не делают, а для вентиляции оставляют два летка – верхний и нижний. В этом случае, благодаря перепаду температур, через них идёт постоянный поток воздуха. Пчёлы регулируют его легко и просто, пользуясь законами физики – изменяют сечение верхнего летка.
То есть нижний леток зимой открыт на несколько сантиметров, а верхний семья к зиме самостоятельно заделает прополисом, оставив небольшое отверстие по своему разумению.
Кстати сказать, летом у пчёл есть другой способ регулировать воздухообмен: в периоды похолоданий они набиваются в леток, своими телами уменьшая его сечение.
Надо сказать, что здесь я излагаю каноническую схему, опробованную многими и многими пчеловодами, которой и сам пользуюсь (два летка – нижний щелевой и верхний круглый). Но этот вопрос ещё до конца не изучен и ждёт дальнейших исследований. Лично я планирую опробовать ряд других вариантов формы и расположения летков в своих ульях. Это так, к слову.
Но вот, что интересно. Даже в условиях “правильного улья”, где пчёлы имеют возможность самостоятельно, без “помощи” человека, подготовиться к зиме, нередко возникают проблемы.
При прочих равных условиях (насколько это возможно), некоторые семьи зимуют превосходно, подходя к весне с абсолютно сухим ульем и малым количеством подмора, а в жилищах других и соты заплесневевшие есть, и подмор большой.
Кроме этого, у всякого пчеловода зимой часть семей гибнет, часто безо всяких видимых причин: и мёд на месте, и сухо в гнезде, а пчёлки все лежат на днище. Почему?
Немало поразмыслив на эту тему, пообщавшись с людьми более опытными, почитав литературу, я лично пришёл к твёрдому выводу: всё дело исключительно в породе пчёл.
И этот вопрос – один из ключевых в естественном подходе к пасечному делу!
Породы пчёл
Бывал не раз я с друзьями в гостях у одного очень опытного пчеловода в Рязанской области. Держит он пчёл уже больше сорока лет, сахаром не кормит, размножает только своими роями, гнёзда в зиму не собирает. Словом, старается давать пчёлкам возможность жить своей жизнью. Количество пчелосемей давно перестал считать – что-то около 140. Улики стоят за домом, в саду. Там же огород, ягодники, суетятся куры, ходят важные гуси, бегают шустрые внуки. И повсюду пчёлы!
Подолгу мы обсуждали разные пчеловодческие вопросы, и всякий раз Владимир Дмитриевич (так зовут нашего знакомого) возвращался к одной и той же, самой больной для себя теме – как пчеловоды испортили среднерусскую пчелу.
Владимир Дмитриевич говорит, что во времена его детства (а пчёл держали и отец его, и дед), даже с виду пчела была другая! Крупная, тёмная и мохнатая, “как обезьяна” (цитата дословная)! С зимовкой проблем никогда не было, с болезнями и подавно.
Потом начали возить пчёл с южных краёв, и настоящей среднерусской пчелы не стало. Ведь даже если на пасеке содержится только местная пчела, потомство от неё чистокровным уже не будет – во время брачного полёта матки трутни слетаются к ней со всей окрестности, а вокруг стоят пасеки с карпаткой, кавказянкой, и чуть ли не с итальянкой.
Последствия Владимир Дмитриевич наблюдает постоянно на своей пасеке. Большинство пчёлок у него практически чёрного цвета, но попадаются с жёлтыми и серо-голубыми полосками – последствия “работы” залётных трутней.
В общем, в какой-то момент я всерьёз занялся изучением темы пчелиных пород, которой поначалу не придавал особого значения. И оказалось, что именно эта тема и есть самая важная!
Вы даже не представляете себе масштабы, в которых ещё не так давно производились и внедрялись южные породы пчёл на всей территории Советского Союза! Производительность только одного Краснодарского питомника составляла 150 тысяч чистопородных маток в год, а питомников было немало!
Разводили и тиражировали в них в основном серую горную кавказскую пчелу, “открытую” в конце 19-го века русским исследователем К.А. Горбачёвым. И с таким энтузиазмом это открытие было принято, что не сказать о нём отдельно просто нельзя. Ведь сейчас, на волне новой моды на карпатскую породу, о серой горной кавказской пчеле, которой пели дифирамбы на протяжении целого столетия, начали потихоньку забывать.
Покорила всех серая горная кавказская пчела в первую очередь своей удивительной незлобивостью. Горцы работали с ней испокон веков без дымарей и даже без лицевых сеток, пчёл постоянно возили с собой на кочёвках с места на место, и ставили, разумеется, неподалёку от своего жилища.
Сапетки с пчёлами у горцев были обязательной принадлежностью хорошего хозяйства, и их непременно дарили молодым на свадьбу, чтобы принести в молодую семью достаток и плодовитость.
Серая горная кавказская пчела, в отличие от жёлтой пчелы кавказских же долин, способна жить в достаточно жёстких условиях высокогорья и переносить зачастую очень жестокие погодные условия, что и послужило главным аргументом в утверждении её кандидатуры на массовое заселение среднерусских равнин.
Но никак не могу я понять, почему умные и образованные люди, затеявшие это заселение, не учли целый ряд совершенно очевидных факторов!
Во-первых, несмотря на сильнейшие морозы, длительность безоблётного периода на Кавказе гораздо меньше, чем даже в Черноземье. В горной местности, как в начале, так и в конце зимы (сам свидетель!) бывают дни, когда пригревает солнышко и становится очень тепло, достаточно для того, чтобы пчёлки вышли на короткий облёт и освободили кишечник. В наших широтах такой возможности нет на протяжении шести месяцев. А это очень важно!
Во-вторых, совершенно другой климат. Серая горная пчела не переносит сырости, и когда наши пчеловоды заносят кавказянку в зимовник, да ещё с недостаточной вентиляцией, нозематоз ей, как минимум, уже гарантирован.
И, в-третьих, совершенно другая медоносная база! Состав флоры, сроки и продолжительность цветения медоносов. Ведь и на Кавказе в каждом районе – своя популяция пчелы, что отмечали уже самые первые исследователи. Потому что условия хоть немного, но разные, а пчела является неотделимой частью природы.
А мы, нимало не сомневаясь, переселяем её даже не в соседнюю долину, а в Вологду! И ждём замечательных результатов!
Одним из дополнительных аргументов для расселения серой горной кавказской пчелы стал её длинный хоботок – настоящая сенсация своего времени. Но ведь если Природа наделила её такой особенностью, то значит именно в горах Кавказа она и востребована, а не на русском севере.
Все исследователи, занимавшиеся изучением пчёлиных пород, примерно одинаково описывают процесс расселения пчёл по свету. Занимая всё новые и новые территории, они постепенно приспосабливались к разнообразным условиям, образуя местные породы и популяции. Продвигаясь на север, привыкали к продолжительной зиме и максимальному использованию короткого лета, на юге учились переносить жару и засуху.
Исследования показали, что, как мы уже говорили, в соседних областях одного региона живут разные популяции, в которых пчёлки отличаются даже фенотипически: длиной лапок и крыльев, размерами тергитов и стернитов и так далее.
И вот мы смело (человеку всё дозволено!) берём пчелиную семью в предгорьях Кавказа и переносим её на среднерусскую равнину. Что из этого получится? Давайте подумаем.
Семья привыкла уходить в спячку, к примеру, в декабре. А тут в начале ноября – мороз! А у неё гнездо не готово, расплод не весь вышел. Привыкла начинать лёт в середине марта, а тут ещё снега выше крыши! Кишечник у неё настроен на накопление каловых масс (зимой в туалет пчёлки не ходят) в течение четырёх месяцев, а тут полгода из улья носа не высунешь!
Когда ожидать взятка, как бороться с вредителями, какие ожидать зимой морозы – пчёлки не знают. Что остаётся? Болеть и гибнуть.
Но упорство пчеловода, вооружённого целым арсеналом методов современной науки, преодолевает проблемы, давая пчёлкам шанс выжить! Он заносит ульи в омшаник (смягчая зимнюю температуру), в течение сезона пролечивает пчёл от всех возможных болезней и делает от выживших семей отводки, чтоб восстановить “поголовье” пчёл после не совсем удачной зимовки. И считает это нормой.
Есть сомнения? Может, я ошибаюсь или перегибаю палку? Отнюдь! В Северной Америке зимой 2006-2007 погибло 80% пчёл, что можно назвать национальным бедствием – ведь там от крылатых тружениц зависит не только количество мёда, но и опыление многих сельскохозяйственных культур. И, уж будьте уверены, всё пчеловождение построено на самой современной научной базе!
Конечно, многие привозные (не местные) пчёлы работают, и мёда приносят достаточно, и позволяют ими манипулировать, как хочешь – что, правда, то, правда. Но такое пчеловождение никогда не бывает устойчивым, годы обильного взятка и финансового успеха всегда сменяются годами массового пчелиного мора, когда пчеловоды, опробовав все лекарства и средства, вновь начинают рыскать по питомникам в поисках дешёвых пчелопакетов.
Очень хочется подобрать нужные слова, чтобы написать как можно убедительней, но не знаю как. Вырождение (посредством метизации южными породами) местных пород пчёл представляется мне огромной бедой!
Судите сами: в районном обществе пчеловодов я как-то поинтересовался, есть ли здесь пасеки с местной пчелой? Пожали плечами – вряд ли.
И действительно, приокской популяции среднерусской пчелы – коренной жительницы наших мест – в природе не осталось. Разве это не национальное бедствие? Почти все местные пчеловоды подкупают в южных питомниках “карпаток” и “кавказянок”. А в местном же магазине пчеловодческого инвентаря лекарства от пчелиных болезней – самый ходовой товар…
А вы знаете, что болезнетворные микроорганизмы очень быстро приспосабливаются к любым лекарствам? И, приспособившись, вызывают новую волну болезни? Которую погасить можно только новыми, более сильными препаратами.
Бипин, к примеру (лекарство от варроатоза), по многочисленным свидетельствам, уже практически не работает. Но в продаже уже имеются новые средства, более сильнодействующие и дорогие… Всё для вас, дорогие пчёлки!
Вот такая ситуация. Очень далеко мы уже зашли в своём неразумном стремлении переделать природу, и пора бы остановиться и подумать.
А выход есть, и всего один – постепенно возвращаться к местной, среднерусской породе. Без этого и промышленное пчеловодство обречено на постепенное угасание, а естественное просто невозможно!
Совсем недавно ребята нашли большой сайт немецких энтузиастов, объединяющих усилия по восстановлению популяции исконно европейской породы пчёл – серой лесной. А ситуация в Европе ещё более запущенная, чем у нас. Но дело пошло!
А нам совершенно необходимо сказать несколько слов о нашей, среднерусской пчеле.
Среднерусская порода пчёл
На огромных просторах России раньше жили многочисленные популяции всего лишь одной породы пчёл – среднерусской. Основные черты этой породы описаны в литературе и напрямую вытекают из особенностей ареала её обитания.
Давайте их перечислим:
1. Усиленный инстинкт охраны жилья. Это понятно – длительный, период без взятка вынуждает охранять ценные запасы. Что правда, то правда – попытку залезть летом в гнездо наша пчёлка встречает безо всякого энтузиазма: облепляет тебя всего и, если не может ужалить, преследует долго. А может, вообще не надо к ним лазить? Мы своих пчёл не тревожим (подстановка сбоку рамочек их не беспокоит), и всё лето живём с ними в мире и согласии. То есть ходим, работаем рядом с ульями, гости к нам приезжают – и никаких проблем. При этом весной, пока семья не набрала силу, переборка гнезда проходит легко. Осенью излишки мёда, содержащиеся на боковых рамках, забираем тоже спокойно – пчёл на них уже нет. Кстати сказать, от многих пчеловодов я слышал рассказы об очень “сердитых” семьях, которые при этом лучше других работают и дают больше всего мёда. А в случае чего и себя оборонят! Поэтому лично я нисколько не расстраиваюсь, когда обнаруживаю “трудный характер” новой (роевой) семьи. Скорее даже наоборот. А, работая с карпаткой (когда просят помочь), недоумеваю: можно снять перчатки, маску, о дымаре и речи нет! Разве это пчела??? (Шутка).
2. Среднерусская пчела наращивает силу к главному взятку и использует его по максимуму. Ведь пчёлы составляют частичку природы, причём совершенно необходимую, и живут в соответствии с её циклами. И эти циклы чувствуют, подстраивая под них свою жизнь в течение года. А южная пчела, как рассказывают люди, с ней работающие, может “не заметить” мощное цветение липы, предпочитая ей неторопливый взяток с разнотравья. Она ведь “не знает”, что лето скоро закончится, и наступит длинная суровая зима;
3. Среднерусская пчела, как уже говорилось, складывает запасы в первую очередь над гнездом, и только после этого в других уголках своего жилища;
4. Среднерусская пчела может летать при более низких температурах, чем южная. Похоже, именно за это свойство отвечает их повышенная “мохнатость”, позволяющая сохранять тепло, вырабатываемое работающими в полёте мышцами;
5. Среднерусская пчела запечатывает соты “сухой” белоснежной печаткой;
6. При извлечении рамочки из улья пчёлы среднерусской породы, сидящие на ней, ведут себя очень беспокойно и сбегают вниз, образуя висящую на нижнем брусочке бороду;
7. Среднерусская пчела очень зимостойка, то есть соответствующим образом готовит гнездо к продолжительной зиме и легко её переносит (для нас это уже очевидно);
8. Как утверждают исследователи, среднерусские трутни ведут себя значительно активнее южных, в силу чего среднерусская матка во время брачного полёта имеет больше вероятности, при прочих равных условиях, спариться именно с ними.
Два последних свойства оставляют нам шанс постепенно восстановить среднерусскую породу пчёл при условии прекращения постоянного завоза других пород. И это радует!
Но остаётся открытым вопрос, который мы уже задали выше и до сих пор оставили без ответа: почему, при столь очевидных плюсах местной породы, люди начали заводить у себя на пасеках южных пчёл?
Ответов несколько.
Во-первых, давайте оглянемся вокруг и подумаем, всё ли современный человек делает на пользу себе и природе? Все ли его действия можно считать действительно разумными? Лично я глубоко в этом сомневаюсь. И доказательством тому служит вода, которую мы пьём, воздух, которым дышим. А ещё больницы, аптеки, зубоврачебные кабинеты на каждом шагу…
Во-вторых (и это главное), как мы уже отмечали, среднерусская пчела гораздо активнее охраняет своё гнездо. При современном промышленном способе содержания пчёл это очень мешает пчеловоду, которому требуется постоянно вторгаться в улей для проведения разного рода плановых мероприятий.
И, в-третьих, современный человек, испытывая постоянную потребность изобретать и экспериментировать, далеко не всегда задумывается о последствиях своих действий.
А ведь именно последствия, то есть не ближний, а дальний результат наших действий и является основным критерием их оценки. Купил, к примеру, “чистопородную” карпатку (это, кстати, не так просто – чаще бывает подделка под популярный нынче бренд), лето прошло замечательно, а дальше?
Дальше – трудная зимовка (климат-то чужой), потом, возможно, ещё год-два работы, и нужно покупать новую матку в питомнике. И так далее. Почему? Мало кто знает, что первое потомство от карпатки (при условии спаривания с местным трутнем) может быть нормальным, а следующее с большой долей вероятности будет нежизнеспособным.
А поскольку под видом карпатки чаще всего продают именно первое поколение после скрещивания с местным трутнем, то у следующего поколения шансов выжить будет немного. Проверено многими, в том числе и мной.
То есть, закупая чужих (не местных) пчёл или маток, вы обрекаете себя в дальнейшем на постоянную покупку новых чистопородных маток и лекарств от многочисленных болезней. А это значит, что ваша пасека будет постоянно затратной и зависимой. От питомников, от магазинов, и от денег. И если вы в какой-то момент её упустите (в силу различных причин), то очень быстро останетесь без своих пчёл. А это очень грустно.
И таких случаев, уверяю вас, гораздо больше, чем обычно думают.
А что получаете взамен? Возможность безнаказанно разбирать гнездо в удобное для вас время, не более! Все остальные преимущества южных пород абсолютно не очевидны.
Если же у вас на пасеке содержится пчела более или менее местной породы (чистых пород, повторяю, сейчас не осталось), то, при условии “человеческого” с ней обращения, она и болеть не будет, и перезимует нормально. А если и отпадёт несколько семей, проблемы нет – летом, будут рои, и пасека восстановится.
Причём отпадут семьи слабые, менее устойчивые к болезням, а от оставшихся пойдёт здоровое сильное потомство. Естественный отбор.
Ну как, убедил? Если нет, то, надеюсь, это сделает кто-нибудь другой. Ведь сторонников среднерусской пчелы становится всё больше и больше!
